Глядя на его напряженную спину, она решила обратить на себя внимание. Эва приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки.
– Лейн, я хочу поговорить о прошлой ночи. Он весь внутренне сжался. Он вообще не хотел с ней разговаривать, но одна мысль не давала ему покоя всю ночь, и он должен был это выяснить.
– Ты хотела этого, или Чейз принудил тебя?
– О Лейн. – Ладонь Эвы взметнулась к губам. Она набрала в легкие побольше воздуха, чтобы чуть-чуть прийти в себя, потом выпрямилась.
– Я… мы… мы оба этого хотели. Он ничего на это не ответил.
– Мы с Чейзом испытываем друг к другу сильные чувства, и мы не могли… не могли… О, Лейн, мне так тяжело.
Он повернулся к ней и обнаружил, что она стоит прямо напротив него, заламывая руки.
– Тебе тяжело? Ты никогда не узнаешь, чего это мне стоило. Никогда.
Внезапно она поняла, или ей показалось, что поняла, почему это все его так задело.
– Лейн, неужели ты испытывал ко мне какие-то особенные чувства?
Она отчаянно желала, чтобы это оказалось неправдой. Все, чего она добивалась – быть его другом, поддерживать его, помогать ему.
Он покачал головой. Он вовсе не намерен был делиться с ней тем, что до того, как воспоминания об Огги Овенс нахлынули на него прошлой ночью, он действительно находился в плену романтической увлеченности ею. Она никогда не узнает об этом, как не узнает, что с ним сделала Огги. Тем более сейчас. Поэтому он солгал.
– Нет.
– Тогда почему ты убежал? – Пустота, которую она увидела в его глазах, заставила ее вздрогнуть.
– Я был в шоке. Когда увидел тебя такую. И Чейза. – Он закрыл лицо руками. – Это как кошмарный сон.
Она потянула его за рукав.
– Тебе, конечно, было трудно это вынести, и мне очень жаль, что так получилось, Лейн. Мы должны были подумать о том, что ты или кто-то из ребят могут прийти в дом за Чейзом. Может, мне следовало сдержаться, но иногда люди просто не задумываются о последствиях. И происходит то, что неизбежно.
Он заметил ее слезы и быстро отвернулся, чтобы она не увидела его собственных.
– Но то, что уже произошло, мы поправить не можем, правда, Эва? Мы не можем ничего изменить.
Что-то в его тоне было странное. Она нахмурилась и вытерла слезы. Он был подавлен. Более подавлен, чем можно было ожидать в подобных обстоятельствах.
– Лейн, ты что-то скрываешь от меня? Так ведь?
Он замотал головой и отошел в дальний угол комнаты. Сломанная полка болталась над самым полом. Эва заметила груду жестянок и какие-то смятые бумажки, которые выглядели, как разворошенное гнездо. В дверь ворвался порыв летнего ветра, который прогнал грозовые тучи.