Как же можно впихивать в себя завтрак еще до восхода солнца?
Полусонная, Эва сидела за кухонным столом и листала апрельский номер «Дамского домашнего помощника», который купила за пять центов перед своим отъездом из Шайенна. Она надеялась, что чтение колонки рекламных объявлений отвлечет ее от непрестанного мычания телят, толпившихся в загоне в ожидании своей очереди на клеймение. Бездумно переворачивая страницы, она подумала, что работа на ранчо уже кипит – и это еще до того, как на небе погасла последняя звезда. С таким распорядком жизни в «Конце пути» она никогда не сможет свыкнуться.
Она поерзала на стуле. Локти ее лежали на столе, а между ними – открытый журнал. Подперев одной рукой голову, она изучала рекламу салатного соуса Дарки. Интересно, есть ли он в магазине Карберри? На той же странице было изображено серебряное блюдо для фруктов. Эва разглядывала его с тайной завистью. Она окинула взглядом кухню. Даже если бы у нее были деньги на покупку этой безделушки, такой предмет выглядел бы нелепо в грубом бревенчатом доме, на фоне наспех сколоченных столов и стульев, покрытых воловьей кожей.
Эва закрыла журнал и встала, собираясь налить себе чашечку кофе, а потом пойти в окутанную полумраком гостиную. Она едва успела достать чашку с полки, как с улицы до нее донеслись вопли ужаса, боли и отчаяния.
Она опрометью выскочила на крыльцо. На дальнем загоне, возле конюшни, мужчины сгрудились вокруг кого-то, распростертого на земле. С бешено колотящимся сердцем Эва, подобрав юбки, помчалась туда. Земля была так затоптана копытами животных, что ей с трудом удавалось избегать грязных луж. Ворота перекрывали вход в загон, поэтому ей пришлось поднатужиться, чтобы поднять задвижку, а потом водрузить ее на место.
Ее тревога немного улеглась, когда она заметила Чейза в его высокой шляпе и темной рубашке. Он склонился над Недом, который корчился на земле, едва сдерживая стоны. Орвил стоял на коленях возле раненого. Его морщинистое лицо было полно отчаяния. Джетро пытался поймать лошадь Неда, которая металась по всему загону. С полдюжины перепуганных телят толпились за изгородью и жалобно мычали. Сегодня в воздухе все утро витал запах паленой шерсти.
Прячущий лицо под своим огромным сомбреро Рамон хлопотал над Недом, пытаясь помочь ему встать на ноги.
– Что случилось? – спросила Эва, дергая Чейза за рукав.
– Он получил ожог раскаленным тавром. Когда Нед повернул голову, она сдавленно вскрикнула и прижала ладонь ко рту. Свежая рана уродовала половину его лица. Тавро «Конца пути», две буквы «КП», частично отпечаталось на его щеке – от самой линии подбородка, прихватив ухо – и до корней волос. Обожженная кожа уже лопнула, и оттуда начала сочиться сукровица.