Мастер Тирстан и остальные члены комиссии отрицательно покачивали головами, перешептываясь с серьезным видом.
– Ну-с, друзья мои, голосуем? – предложил Тирстан.
Охваченная возмущением, Маргарет сама не заметила, как оказалась у стола.
– Подождите, – громко заявила она. – По-моему, еще рано голосовать.
В зале воцарилась тишина. Недовольный тем, что его прервали, мастер Тирстан сурово воззрился на Маргарет. Его коллеги также всем видом выражали неодобрение бесцеремонным вмешательством незнакомки. Глаза всех собравшихся были прикованы к молодой женщине, решительно шагнувшей к кафедре.
– Насколько я понимаю, уважаемая комиссия ознакомилась с образцами кружев, которые представила мисс Капелл… – Маргарет сделала паузу, во время которой, как она и ожидала, за столом возникло некоторое замешательство. – Но по какой-то причине, оставшейся необъясненной, не усмотрела выгод торговли таким исключительным по своему изяществу товаром. Но я вовсе не намерена, – повысила она голос, услышав негодующие протесты членов комиссии, – подвергать сомнению решение таких авторитетных людей.
Маргарет снова замолчала, пока весь зал не сообразил, что за этим заявлением последует новое, поинтереснее.
– Мне только хотелось бы знать, как вы отнесетесь к другому, необычному предложению мисс Капелл. Что, если она сможет дать гильдии нечто большее, чем просто выгодный товар?
В зале послышался гул недоумевающих и вопрошающих голосов. Что имеет в виду эта скромно одетая, стройная и красивая женщина, осмелившаяся выступать там, где это право признается только за мужчинами?
Удерживаясь от взгляда на Джонатана, Маргарет уверенно обратилась к собранию:
– Можете мне поверить, что перед вами находятся мастерицы, делающие непревзойденное по красоте кружево… Во всяком случае, во всем Лондоне нет таких кружевниц.
Громкий голос мастера Тирстана покрыл рассерженный ропот зала:
– Сударыня, прошу вас сообщить о вашем праве делать оскорбительные для наших мастеров заявления.
– Я профессиональная кружевница из Лулворта, что в Дорсете. С раннего детства я плела кружева на коклюшках в английском стиле, а последние пять лет обучалась французским узорам у мисс Капелл.
Тирстан перегнулся к Бертранде через стол:
– Это в самом деле так?
– Mais oui[23] – с неожиданным для Маргарет самообладанием заявила та. – Это моя самая талантливая ученица из всех, которых мне когда-либо приходилось обучать. Она запоминает наизусть самые сложные узоры. У нее поистине волшебные руки.
Мастер повернулся к Маргарет, и на его лице можно было прочитать смешанное выражение уважения и заинтересованности.