Совет в составе графа, Уолсингхэма и капитана счел момент благоприятным для короткого, но серьезного разговора с ее величеством, вот Джонатан и маячил уже около часа у раскрытого окна, вдыхая остывающий вечерний воздух, в зале, где были зажжены всего две свечи на каминной полке.
Наконец дверь из внутренних покоев отворилась, и капитан, поспешив навстречу королеве, преклонил колено.
– Кавендиш, что за разговоры в такое время? Отчего бы вам не пойти к молодой жене?
Елизавета была оживлена и в прекрасном настроении. В изящной руке зажат томик стихов в изысканном кожаном переплете, очевидно, герцог с королевой наслаждались чтением вслух.
– Ваше величество, не соблаговолите ли надеть корсет на завтрашний бал? В последнее время вы им пренебрегаете.
– Оттого, что в нем невыносимо жарко, дорогой капитан. Правду сказать, я бы предпочла не надевать его.
– И доставили бы этим большую радость королю Филиппу, – дерзко закончил капитан.
Елизавета подняла брови.
– Что вы хотите этим сказать?
– Есть подозрение, что один из испанцев не тот, за которого выдает себя. Поэтому хотелось бы, чтобы вы приняли особые меры предосторожности. Они могут сохранить вам жизнь.
– Испанцы? – пренебрежительно отмахнулась королева. – Они не появлялись здесь с тех пор, как объявили перерыв в переговорах.
Джонатан мысленно перекрестился. Не говори о дьяволе, он не появится…
– Но вы пригласили их на бал, и поэтому я настоятельно прошу вас оказать мне эту милость, ваше величество. Береженого Бог бережет, не так ли?
– О, ну хорошо. – Елизавета повернулась, чтобы уйти к ожидавшему ее поклоннику. – Чтобы не обижать вас, надену этот проклятый корсет.
– Благодарю, ваше величество. Позвольте обещать, что в самое ближайшее время я постараюсь как-нибудь облегчить его.
Джонатан встал и с поклоном распахнул дверь перед королевой.
– Могу ли я добавить, ваше величество, что сегодня вы выглядите особенно очаровательно?
Сощурив глаза, Елизавета распахнула веер, прикрывая невольную улыбку удовольствия.
– Вы, как всегда, ужасный льстец, капитан. Однако до свидания и передайте вашей жене, что завтра на балу я должна появиться с манжетами.
– Да, ваше величество, – поклонился Джонатан, – она постарается не огорчить вас.
– Честное слово, я удивляюсь вам, дедушка! Вы точно ребенок, который боится пропустить праздник. – Маргарет с укором подняла на графа усталые глаза. – Ведь доктор сказал, что шум и суета могут вам навредить. Он вообще считает, что вы слишком рано начали вставать.
– А я, черт возьми, считаю, что тебя хлебом не корми, дай только покомандовать мною, – с досадой отозвался дед, стоя у раскрытого окна и с удовольствием вдыхая свежий воздух. – И слушать тебя не желаю!