Джен рассказала обо всем, что ей было известно, и о том, как она с этим разобралась. Миранда покачала головой.
— А я уже и забыла о твоей злобной натуре…
Дженнифер пожала плечами, радуясь, что может спокойно обсудить все новости с сестрой, как когда-то давным-давно.
— Сначала мне захотелось закопать ее заживо. Но затем я подумала, что гораздо большее удовлетворение получу от созерцания ее утренних мучений.
Миранда кивнула.
— Этот год был для нее нелегким. Но это не оправдание. Спрятанные сумочка и сотовый — это просто гениальная идея. Не говори ей о них еще пару дней. — Миранда несколько мгновений что-то обдумывала, а потом произнесла:
— Ну, вечером я могла бы накричать на нее, когда она придет меня навестить.
— А что чувствовала ты, когда мама кричала на тебя?
Миранда досадливо покачала головой.
— Страстное желание пойти и повторить опыт. Джен кивнула, вспоминая долгие препирательства сестры с матерью.
— А что, если я поговорю с ней по душам, когда придет время?
Миранда одарила сестру благодарной улыбкой.
— Да, это, пожалуй, будет лучше. К тебе она, может, и прислушается.
Дженнифер посмотрела на часы.
— Она не подозревает, что ты все знаешь.
Миранда кивнула.
— Поблагодари Трейса за меня, — попросила она, когда сестра собралась уходить.
— Обязательно, — пообещала Джен, злясь на себя за то, что этот предлог увидеть его заставил ее сердце учащенно забиться.
Трейс стоял на пороге дома Битей Дюпре и наблюдал за тем, как женщина обнимала приснопамятную статую жокея, словно та была похищенным ребенком. У нее на глазах выступили слезы, когда она притронулась к отбитой краске на голове изваяния.
— О, шериф, я вам так признательна!
Трейс успел привезти статую еще до того, как владелица заметила исчезновение. В отличие от четырех других жителей, которые уже заметили кражу и позвонили в участок с сообщениями о похищении.
Кажется, у детишек Блоссома вчера была тяжелая ночь. И, скорее всего, они успели все это сделать, либо направляясь на вечеринку, где Трейс нашел Кэлли, либо возвращаясь с нее.
Шерифу удалось восстановить еще три лужайки. Пара гипсовых гусей нашлась у фонтана, в центре города. А самый отвратительный на свете бетонный эльф был найден у запасного выхода парикмахерской. К нему была привязана записка с просьбой покрасить несчастную статую.
Памятуя о том, что могут натворить подростки, Трейс считал подобные происшествия вполне сносными. Если бы еще их жертвами не стали члены Комитета по моральному поведению…
Для пострадавших это станет еще одним доказательством того, что подрастающее поколение выходит из-под контроля. Мрачные предсказания о том, что молодежь находится на стезе порока, сбываются. Сам же Трейс был уверен, что вандализм прекратится, как только начнутся занятия.