– Так, значит, ты в самом деле собираешься пуститься во все тяжкие? Я понял только сейчас, что ты...
– Это тот шанс, которого я ждала, Зак. Я не позволю тебе все испортить. В качестве миссис Стивен Рейборн я буду пользоваться уважением в округе, и оборванцы вроде тебя должны будут дважды подумать, прежде чем подойти ко мне.
– Уважать? Уважение надо заработать. Этого нельзя добиться, просто выйдя замуж за человека с деньгами.
Гнев бросился ей в голову.
– Стивен знает цену деньгам, можешь быть в этом уверен. Я буду ему хорошей женой, как любая другая женщина, на которой он мог бы жениться. Так что не заботься об этом, Маккензи. Это не твои проблемы.
– Ты никогда не задумывалась, что, может быть, я не хочу видеть, как ты страдаешь?
Она вздернула подбородок в изумлении.
– Отлично! А теперь оставь меня в покое.
Он не хотел, чтобы она страдала? Но урон уже нанесен. Каждое утро она просыпалась с мыслью о том, как сильно она его желает, и чем больше ее разум пытался это отрицать, тем сильнее правда проникала в сердце.
Ее губы дрогнули, а лунный свет отразился в слезах, блеснувших в ее глазах.
– Неужели ты не можешь порадоваться за меня, Зак?
– Мне бы хотелось, Роуз, – ответил он печально. – Очень хотелось бы.
– Тогда оставь меня. Это все, о чем я прошу.
– Да, я оставлю тебя в покое, – пробормотал он. – Я бы хотел никогда не встречать тебя, Роуз. Я знаю, что никогда тебя не забуду.
Зак стиснул руки в кулаки, когда она поспешно удалилась. Почему он всегда доводит ее до слез? Он хотел броситься за ней следом, взять ее на руки, высушить поцелуями слезы и рассказать ей, как он несчастен. Но если он это сделает, то должен будет рассказать ей и о многом другом, а он не мог позволить себе этого сейчас – для ее же безопасности. И для своей собственной тоже.
Проклятие! Он был идиотом, когда выпустил ситуацию из-под контроля просто потому, что не мог заставить себя не прикасаться к ней. Она права – он должен оставить ее в покое. Но он позволил похоти заглушить разум – а теперь страдает его сердце. Господь знает, как его тело жаждет ее, но теперь он хочет большего: всегда видеть ее лицо, слушать ее смех, наслаждаться ее ароматом.
Наблюдая за ней этим вечером, видя ее рядом с Рейбор-ном, он испытывал танталовы муки. Все в нем переворачивалось. Даже если он рассказал бы ей правду о себе самом, вряд ли это изменило бы ее планы. Какого черта он вообще позволил этой рыжеволосой искательнице богатства залезть к себе в душу? Не говоря уже о том, что он извинял ее желание продать себя подороже.
Он был рад, когда подошло время седлать лошадь и убираться восвояси. Ему тут больше нечего делать, с него довольно.