– Может быть, я тоже хочу тебя.
Граф прекрасно понял, что она имела в виду. Но это так хорошо, что не могло быть правдой. Ему хотелось сейчас только одного – прижать Дейрдре к своему телу, зарыться лицом в ее волосы, ощутить под своими пальцами ее шелковистую кожу и забыть об Эмили. Обо всех навалившихся на него проблемах. Но он должен быть уверен, что она тоже хочет этого.
Подойдя к ней, Тристан взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
– Ты уверена в этом, Дейрдре? – хрипло спросил он. – Ты абсолютно уверена?
Она тяжело вздохнула и едва заметно кивнула:
– Больше чем когда-либо в жизни.
Ему захотелось снова задать ей этот вопрос, надо было как-то по-другому его сформулировать. Но он просто быстро обнял Дейрдре и приник ртом к ее губам.
После мимолетного колебания она отозвалась на его поцелуй, ее губы раскрылись ему навстречу. Его язык осторожно скользнул внутрь ее рта, и Тристан тихо застонал.
Она не стала сопротивляться его желанию. Их языки переплелись в чувственном танце, у Тристана в висках застучала кровь. Наконец он оторвался от ее рта и глубоко вздохнул. Его тело жаждало ее, и, кроме этого желания, ничто другое не существовало.
«Почему я так настойчив?» – спрашивал себя граф. Тристан слегка наклонился вперед и прислонился лбом к ее лицу. Все остальное сейчас казалось таким несущественным, ничтожным. Общество! Почему он должен придерживаться взглядов тех людей, которых не уважал? И к черту тетку с ее ханжеским, лицемерным отношением к жизни. Он сейчас ляжет в постель с этой женщиной или сойдет с ума.
Дейрдре испытывала такие чувства, которым раньше не было места в ее жизни. Когда Тристан провел губами по ее шее, а потом коснулся языком мочки уха, она забыла все веские причины, по которым не должна была допускать близости с ним. Он возненавидит ее, когда всплывут на свет все ее секреты. И дело не только в том, что он узнает правду о ее браке с Найджелом. Но Дейрдре хотелось хотя бы раз в жизни познать любовь мужчины...
Усилием воли она заставила умолкнуть свои мысли.
Тристан прикоснулся губами к ее лбу и вдруг отстранился, сделал шаг назад. Она жалобно вскрикнула, почувствовав острое разочарование. «Вероятно, он передумал, – решила Дейрдре, – он больше не хочет меня». Но Тристан приставил палец к ее губам и, продолжая смотреть ей в глаза, позволил простыни упасть со своих бедер.
Ее взгляд скользнул вниз. О, это тело было совершенным! Он походил на ожившую статую греческого бога. На его гладкой бронзовой коже играли отблески тлеющих в камине углей, изящно подчеркивающие рельефность мускулатуры. Дейрдре не могла оторвать взгляда от его крепких бедер и выступающего из темных завитков фаллоса. У нее слегка закружилась голова.