Тристан невольно улыбнулся. Возможно, почувствовав в этой женщине какую-то тайну, он стал с такой настойчивостью выведывать ее имя. Несмотря на свое презрительное отношение ко всяким фривольностям и нежелание переступать через определенный барьер, существующий между малознакомыми людьми, граф не мог не ощущать той связи, которая сразу же возникла между ним и леди Родерби. И это таинственное притяжение таило в себе опасность.
«Дейрдре», – мысленно произносил он, пробуя ощутить вкус ее имени. Его глаза продолжали осторожно скользить по ее телу. Сейчас, когда волна гнева схлынула, Тристан с новой силой испытал физическое влечение к этой женщине. И вдруг осознал, что уже никогда не сможет думать о ней просто как о леди Родерби.
– Вас что-то рассмешило, милорд?
– Вовсе нет, миледи. Ябы не посмел веселиться в вашем присутствии.
Виконтесса подозрительно посмотрела на него, а он попытался придать себе невозмутимый и серьезный вид. Через мгновение она отвернулась. Следует быть осмотрительнее, решил про себя Тристан. Не стоит сердить эту женщину. Надо думать сейчас об Эмили, а не анализировать свои чувства, которые к тому же никуда привести не могут. Те дни, когда он предавался радостям в компаниях женщин с сомнительной репутацией, остались далеко позади. Если же слух о его отношениях с виконтессой достигнет ушей леди Дракона, то можно считать, что ему уготовано место в аду.
Сосредоточенный на своих мыслях, Тристан не сразу заметил, что карета уже выехала из Вестминстера с его роскошными дворцами, домами и магазинами. Теперь с обеих сторон мелькали убогие однообразные строения, слепившиеся в непрерывную серую стену вдоль узкой грязной дороги. Очевидно, они уже в Тотхилл-Филдз. Декорации переменились настолько быстро и неуловимо, что Тристан ощутил даже некоторый испуг. Вполне вероятно, что Эмили так же незаметно для себя оказалась в самом центре этого района и сбилась с дороги. Впрочем, Тотхилл-Филдз не сразу демонстрирует случайному прохожему все свои язвы, прикрывая их более или менее пристойным фасадом. И в этом таится особая опасность. Если в других бедных районах Лондона ветхость строений, грязь и нищета сразу заявляют о себе, заставляя насторожиться, то в Тотхилл-Филдз можно еще некоторое время пребывать в состоянии неведения о грозящей тебе опасности.
Теперь Тристан еще отчетливее увидел серьезность положения, в которое попала его сестра.
Вскоре их карета остановилась у небольшой таверны. Над входом висела покосившаяся вывеска «Веселый Роджер».
Бросив на виконтессу осторожный взгляд, Тристан спросил: