– Я полагаю, это нас как-то уравнивает, – примерно через час заметил Морган. На его губах играла равнодушная, холодная улыбка, когда он укладывал свой выигрыш в небольшой мешочек для монет.
– Вас и Лили, может, и да, – сказал Барт. Он был пьян и произносил слова с большим трудом. – Но меня вы здорово разделали, приятель.
Оттолкнувшись от стола, Барт попытался встать. При этом старинный друг Лили зацепился за край стола. Стол покачнулся, и все, что на нем находилось – графин, бокалы, салфетки, – стало соскальзывать на пол. Морган и Лили едва успели ухватиться за стол, чтобы не дать ему упасть.
– Вынужден напомнить вам, друг мой, что нам пора домой, – пробормотал Мелвил, который, казалось, совсем не обратил внимания на это маленькое происшествие. Он с трудом выбрался из-за стола и теперь стоял, покачиваясь.
– А вы сможете добраться до дома? – спросила Лили, с подозрением глядя на Мелвила.
– Конечно, конечно! – попытался уверить Лили молодой человек.
Тем не менее до двери оба друга добирались довольно долго.
– Не уверен, что им стоит ехать верхом, – сказал Морган, наблюдая за тем, как Барт и Мелвил пытаются оседлать своих лошадей.
– Вы правы, они могут разбиться насмерть, – обеспокоенно согласилась девушка.
– Скорее просто отделаются несколькими синяками кое-где чуть пониже спины.
Лили удивленно посмотрела на Моргана. Увидев в его глазах искры смеха, она почувствовала, что тоже готова расхохотаться. Однако это было бы чудовищно невежливо по отношению к Барту и Мелвилу, и девушка удержалась от смеха. Она отвернулась от Моргана и направилась к крыльцу, бросив через плечо:
– Думаю, лошади пойдут шагом и доставят своих хозяев домой в целости и сохранности, как делали уже не раз.
– Не сомневаюсь в этом, – согласился Морган.
Лили прошла в дом. Она не заметила, что Морган последовал за ней в гостиную. Когда же девушка поняла это, то с испугом обнаружила, что он находится слишком близко. Почти рядом с ней.
Морган пристально смотрел на нее. Всего несколько часов назад у него не было никаких сомнений в том, что она и есть та падшая женщина, пренебрегающая моралью, какой ее считали все. А сейчас он вновь поразился тому, что Лили кажется незащищенной и уязвимой, хрупкой и нежной. И вновь он с сильнейшим раздражением поймал себя на мысли, что хочет считать Лили именно такой, независимо от того, чему оказался свидетелем.
Морган Элиот – человек, никогда не предававшийся бесплодным мечтам, не склонный к самообману и не способный заблуждаться, – страстно желал, чтобы Пурпурная Лили действительно оказалась невинной и чистой.