— Д-да. Он тоже оттуда…
— А сколько лет вашим братьям? Алисия слегка нахмурилась:
— Двенадцать, десять и восемь. Но почему вы спрашиваете меня обо всем этом?
Тони покрепче перехватил ее талию, отступил чуть-чуть и снова подался вперед, прижав ее к подоконнику: его бедра прижимались к ее бедрам, а его упругая плоть упиралась прямо в ее мягкий живот. Он поймал ее взгляд и понял, что сейчас она ни о чем не способна была думать и могла лишь смотреть в его глаза. Его мужественность почти парализовала ее — он чувствовал, как дрожат ее губы.
Тони насмешливо прищурился, затем одной рукой приподнял ее подбородок и, наклонившись, сказал:
— Потому что я хочу знать о вас все. После этого он впился ей в губы своими губами, а его рука дерзко проскользнула к ней под корсаж и стиснула грудь. Алисия словно оцепенела; ее грудь, отделенная от его горячей ладони лишь тонким слоем шелка, снова заныла. Она хотела вновь сыграть опытную вдову и попыталась прервать поцелуй, однако он ей этого не позволил. По-видимому, Тони пленил ее окончательно — не той внезапной вспышкой пылкой страсти, а чем-то более простым, но гораздо более важным: вероятно, своим желанием и тем, что вызвал ответное желание с ее стороны. Он вовсе не старался его скрыть — как не старался скрыть своего стремления узнать, взять, иметь, испытать; наоборот, все это он, открыто демонстрировал ей своими поступками, а не просто словами. В ответ у нее возникало такое же желание — причем это было не простое любопытство, а нечто гораздо более серьезное: насущная потребность, о которой она и сама раньше не подозревала.
Ее руки поднялись, прикоснулись к его плечам, затем нащупали его шею и, наконец, вцепились ему в волосы. Это ощущение шелковистых кудрей лишь усилило ее страсть, так что она вся содрогнулась. Казалось, поцелуй уносит их куда-то, где они еще никогда прежде не были — туда, где их желания достигают невиданной силы, а чувства выходят за грань разумного.
Первым прервал поцелуй Тони. Он оторвался от ее губ, и пылавший в обоих огонь стал понемногу стихать. Они спустились обратно на землю и постепенно пришли в себя — вновь стали просто мужчиной и женщиной.
— Не здесь и не сейчас. — Тони еще раз нежно поцеловал ее. — Но очень скоро.
Он убрал руку с ее груди и ловко застегнул корсаж.
От этих решительно произнесенных слов все внутри Алисии затрепетало. Можно было подумать, что она сошла с ума, но это было не так. Она столкнулась с какой-то новой гранью жизни, которую ей еще только предстояло познать.
Конечно, вдова не могла делать вид, будто ничего не понимает — ей ни за что не удалось бы убедить виконта в том, что она не испытывала никакого желания. Он все видел и все понимал — и притом гораздо лучше, чем она. Тем более она боялась сказать что-нибудь лишнее, поэтому просто смотрела на него и ждала. Это, кажется, было вполне приемлемой реакцией. Когда Тони, наконец, отошел от нее, она только лишь вопросительно приподняла бровь.