— Это серьезный пробел, — сухо заметил он и направился к подъезду.
— Не думаю! — весело парировала девушка, вышагивая рядом. — Напротив, благодаря этому «пробелу» я подкралась к вам совсем близко. Разве не так? — И, беспечно взмахнув рыжей гривой, первой вошла в подъезд.
Щеке, по которой скользнула шелковистая волна, стало щекотно, и Борис яростно потер ее грязными пальцами. «Черт, заигрывает как с мальчишкой!» Слава богу, с понедельника все закончится и он распрощается с маленькой нахалкой навеки. Эта чертова девица уже достала своими зелеными глазами и рыжими космами! Сколько можно лезть на рожон? Сегодня ее наивное кокетство раздражало — и без того проблем хватает.
Он выкурил у подъезда сигарету и, толкнув тяжелую дверь, шагнул за порог. От почтовых ящиков отделилась тонкая фигурка и, крепко схватив за руку, потащила мимо лифта, вверх по лестнице.
— Оля, вы с ума сошли! Куда вы меня тянете? Что за игры?!
Не обращая внимания на возмущенный тон, девушка молча волокла за собой Бориса и отпустила только на площадке между вторым и третьим этажами.
— Вы в своем уме? — холодно поинтересовался он, разминая затекшие пальцы. И откуда такая сила у этой субтильной девицы?
— Борис Андреич, это правда?
— Что?
— Вы уходите из бригады? — Сухие блестящие глаза буквально приклеились к его лицу — не отлепить.
— Я должен получить ваше разрешение?
— Пожалуйста, не иронизируйте, — тихо попросила девушка.
Борису стало жаль этот «детский сад». Наслушалась сказок о прекрасных принцах и спящих красавицах, а просыпаться приходится не в замке, а на обшарпанной лестничной клетке.
— Правда?! — С нее разом слетели игривая смелость и веселье. — Почему так внезапно?
— Оля, простите, вам сколько лет?
— Скоро двадцать. Но какое это имеет значение?
— А мне сорок. И я женат. — Никакой реакции. Борис устало вздохнул. — Послушайте, Оля, я повидал за свою жизнь многих людей. Мужчин и женщин, хороших и плохих — разных. Поверьте, я немало перелопатил человеческого материала и точно знаю: я не тот, кто вам нужен. Вы молоды, красивы, вы только начинаете жить… Черт, не вынуждайте меня говорить банальности! — разозлился он вдруг. — Я не собираюсь вас воспитывать или учить жизни. И не гожусь в наставники. У меня не может быть ничего общего с девушкой вроде вас. Никогда!
— А мне всегда казалось, что основной двигатель науки — сомнение, — улыбнулась Ольга и слизнула языком слезу с верхней губы.
Прошел год. Жизнь потихоньку набирала обороты. Процесс адаптации к новым условиям завершился. Все вернулось на круги своя. Почти все…