«Почем идут эти AT & Т?» – вопил на меня с утра знакомый голос. В нем больше не было ни капли холодной самоуверенности. Германа явно просветил какой-то лондонский маклер. Все в Лондоне, кроме Германа и меня, знали, что Salomon Brothers уже давно и безуспешно пытается сбыть с рук эти бумаги. Герман тоже начинал чувствовать, что его оттрахают.
Во мне еще теплилась надежда. Довольно слабая. Я представил себе, что, если я приду и встану перед маклером и расскажу, в каком отчаянии мой новый клиент, объясню, что это может испортить наши отношения, покажу ему, как мне тошно от этой истории, – может быть, он тогда выкупит эти облигации у моего клиента по той же цене, по какой продал их вчера.
– Мда, они и в самом деле какие-то вялые оказались, – промямлил мой маклер, когда я спросил его о цене. – Но они еще оживут.
– Какая цена? – упрямо повторил я.
– Я тебя позже разыщу и скажу.
– Не пойдет, – я решился биться до конца. – Меня ждет этот Герман, и он уже писает кипятком. Мне нужна цена.
Маклер начал что-то искать у себя на столе, перебирал бумаги и даже ввел несколько чисел в свою котировочную машину. Такова, как выяснилось, была стандартная практика – клиентом следовало жертвовать во имя блага фирмы. Маклер пытался перенести ответственность на некие безликие научные силы. Разве ты. не видишь, все дело в числах. Лично я ничем тебе помочь не могу. Стало болезненно ясно, что маклер по AT & Т просто пудрит мне мозги. Что-то было крепко не так.
– Могу дать за них девяносто пять, – наконец сказал он.
– Ты не можешь так со мной поступить, – холодея, возразил я. – Ты вчера продал мне эти штучки по девяносто семь, а рынок за это время не шелохнулся, цена на казначейские осталась прежней. Я не могу сообщить моему клиенту, что его AT & Т за ночь упали на два пункта. Он на этом теряет шестьдесят пять тысяч баксов.
– Я же сказал тебе, что они повели себя как-то не так, – вяло отбивался он.
– О чем ты говоришь?.. Ты меня обманул! – Я орал уже почти в голос.
– Слушай сюда, – он тоже начинал терять терпение. – На кого ты, в конце концов, работаешь? На этого малого или на Salomon Brothers?
На кого ты работаешь? Этот вопрос преследует любого продавца. Когда маклеру удается сделать клиента и продавец оказывается в заднице, маклер всегда задает ему этот вопрос: в конце-то концов, на кого ты работаешь? Смысл ясен. Ты работаешь на Salomon Brothers. Ты работаешь на меня. Я плачу тебе премию в конце года. Так что заткнись-ка ты, гек. И все это звучало вполне разумно. Но стоило взглянуть на наш бизнес со стороны и спокойно, как становилась видна нелепая смехотворность такого подхода. Облапошивая инвесторов, можно дойти только до полного краха. Если они поймут, что это не случайные сбои, а систематическая политика, к нам ни один инвестор больше не придет. А без них нам нечего делать на рынке! Для кого мы станем привлекать деньги?