— А-а, вот ты где. И ты тут, Мери. Очень хорошо. Мне не придется рассказывать дважды.
— А кто сказал, что тебе придется рассказывать одиножды? — проворчал Джек, а Мери прикусила губу, чтобы не рассмеяться, а еще больше — чтобы не показать, как ей понравилась реакция Джека на то, что их прервали. Хотя было странно, что он вообще мог говорить — она при всем желании не могла бы вымолвить ни слова. Не смогла бы даже позвать на помощь, если бы у нее внезапно загорелись волосы. — И что тебе не терпится рассказать нам, Кипп?
Кипп остановился, и, вытерев лоб носовым платком из тончайшего полотна, провозгласил с довольной улыбкой:
— Про Рыцаря Ночи, Джек. Я только что из деревни. Там обо всем и услышал. Прошлой ночью он опять появился. Через столько лет, Джек, благородный ночной разбойник появился снова. Что ты на это скажешь, или ты уже знал об этом? Конечно, знал. Нечестно с твоей стороны не позволить мне и Мери участвовать в этой забаве…
— Джек? — Мери повернулась, пытаясь угадать реакцию Джека на эту новость. — Что тебе об этом известно?
Но Джек не ответил, а Мери, как ни старалась, не могла ни о чем догадаться по выражению его лица. Впервые в жизни ей показалось, что Джек так же далек от нее, как любой незнакомец. Сжав челюсти и прикрыв глаза, Джек жестом показал Кпппу и Мери идти впереди него по дороге к дому.
— Ты что, Джек? — запротестовал Кипп. — Разве мы должны повиноваться тебе, как слепые котята? Мог бы, по крайней мере, спросить нас.
— Да, Джек, — поддержала его Мери.
— Мы поговорим в моем кабинете, Мери, — твердо заявил Джек, как взрослый — ребенку, и у нее не осталось выбора, нежели как повиноваться ему.
Просто поразительно, подумала она, только что чуть не таяла в его объятиях, а теперь уже горит желанием задушить его и скормить диким кабанам. Впрочем, так было всегда, когда дело; касалось Джека. Так что нечего удивляться.
Именно по этой причине — одной из многих — она любила его. Ну разве не идиотка?!
— Я ничего не слышу. А ты слышишь? — Клуни припал ухом к тяжелой дубовой двери в кабинет, потом отступил и покачал головой. — Она хочет, чтобы мы не вмешивались, Клэнси, стало быть, так тому и быть. Она скорее всего хочет защитить Джека, моя голубка. Чем меньше народу будет знать, тем лучше и тем меньше вероятности, что кто-то еще об этом узнает. Я так думаю.
Клэнси треснул Клуни по голове.
— Ну ты и простофиля! Мы же призраки. Кому мы можем что рассказать? Она просто вредная, твоя Мери, вот и все. Что еще ждать от женщины? Как говорил Бард…
— Да заткнись ты, — устало сказал Клуни, потирая голову. Что и говорить, Мери его страшно разочаровала, но он не мог на нее сердиться, просто не мог. Поэтому вместо этого он набросился на Клэнси: — Наконец-то я это сказал. Я давно хотел это сказать: заткнись, Клэнси. Я знаю, когда я лишний, знаю, когда Мери хочет, чтобы меня не было. А теперь я собираюсь соснуть, тем более что нам придется бодрствовать всю ночь в конюшне. Сегодняшнюю ночь и все последующие нам придется ждать, не выедет ли Рыцарь Ночи на большую дорогу.