Люстра снова зазвенела, а за занавесками раздался какой-то звук. Будто кто-то кого-то как следует шлепнул.
— Что это было? — спросил Джек, отвлекшись от соображений, стоит ли указать Мери на несколько неоспоримых фактов или просто перебросить ее через колено и хорошенько отшлепать.
— Не обращай внимания. Это те призраки, в которые ты не веришь. Я спрашиваю тебя, Джек, понял ли ты? Здесь тебе не рады.
— Но я необходим, — ответил он, наконец. До него вдруг дошло, перед какой дилеммой стоит Мери и в чем истинная причина ее гнева. — Необходим, потому что я твой муж. Потому что я вернулся богатым — ты должна меня за это ненавидеть. Я приехал с такими большими деньгами, что могу вернуть Колтрейн-Хаусу его былое величие — не только поместью, по и дому, который мы оба любим. Я нужен тебе как муж еще и потому, что эта собственность не может принадлежать тебе одной. Ты живешь здесь как моя жена с моего молчаливого согласия. Другими словами, я нужен тебе здесь, Мери. Или тебе придется меня убить.
— Тогда я остановлюсь на последнем, Джек. Мне не нужны твои деньги, — резко бросила Мери, но встала так, чтобы по выражению ее глаз он не смог догадаться, что она примется лгать. — Я хотела отпугнуть тебя еще раньше и поэтому сказала, что долгов оказалось больше, чем на самом деле. Есть небольшие должочки, но я их постепенно выплачиваю. Я тружусь и плачу долги. Генри говорит…
— Шерлок, — прервал ее Джек, В его голосе слышалось презрение, которое он не собирался скрывать. Это он писал, что для Мери было бы лучше забыть его, что Джеку не следует писать ей до тех пор, пока не пройдет ее гнев. — Да, как поживает этот добрый человек?
Мери быстро обернулась, и он увидел, что огонь гнева погас в ее огромных голубых глазах.
— Генри говорит, что до конца года, не позже, нам предстоит огромная выплата по закладной. Не то все пойдет с молотка. Я работаю в поте лица, а долги Ужасного Августа никак не кончаются. У тебя действительно достаточно денег, чтобы спасти поместье?
Джек взял руку Мери и почувствовал, как ёкнуло сердце. Он провел пальцами по ее ладони: она оказалась в мозолях, о существовании которых он даже не подозревал.
Она говорила правду. Она работала в поместье, может, даже в поле…
— Мери, я…
Гонг прозвучал в третий раз, возвещая о том, что ужин подан, и Мери выдернула руку.
— Генри знает, что ты приехал, если учесть, что половина деревни посещает «Лозу и виноград». Я уверена, что он появится завтра, чтобы поведать тебе все, о чем с восторгом рассказывает мне: «Нам грозит, что Колтрейн-Хаус перейдет в руки нашего самого крупного кредитора».