Конечно, можно было подсуетиться и тоже рвануть в Германию. Если бы я продал квартиру, хватило бы и на билеты, и на всё остальное. Правда, в квартире оставалась прописанной моя мать, и я не знал, как тут быть, хотя она готова была приехать и уладить все формальности. И ещё, мне не хотелось начинать там все с нуля. Особой тяги к загранице я не испытывал, и ехать туда жить, чтобы мыть тарелки или таскать ящики, я не собирался. Меня дразнили коммунистом, а моё отчество как нельзя лучше на это намекало.
Визитка упала на пол. Пора было звонить Красильникову. Конечно, можно было для солидности подождать денёк-другой, но я не был уверен, что моё молчание заставит кого-то нервничать и прибавит мне веса. Теперь была пятница, а в выходные я неминуемо начал бы дёргаться от безделья и сам нервничать, что моё место могут занять.
Я закурил «беломор» и, прежде чем набрать номер, несколько раз глубоко затянулся. От крепкого табака закружилась голова.
Дозвониться я смог только через полчаса — номер был непрерывно занят. Ответил сам Красильников:
— Да! Слушаю вас!
— Здравствуйте. Это Браун.
— А-а, доброе утро, Федор Ильич! Вы решили?
— Да. Я согласен.
— Отлично. Полностью одобряю ваш выбор. Уверен, что разочаровываться вам не придётся. Так… Сегодня у нас пятница? Что ж, отдохните уик-энд, а в понедельник, часиков в одиннадцать, я вас жду. Договорились?
Я хотел ответить, что выходные эти мне на фиг не нужны, и промолчал.
— Договорились? Жду. До встречи!
Он повесил трубку.
Три дня тянулись мучительно медленно. Субботу я смог убить, отправившись в гости к своему однокласснику Мишке Рыбкину. Занял у него ещё пятьдесят тысяч и потратил их на покупку продуктов. Мой долг Мишке вырос до опасных для безработного размеров. Я сказал, что с понедельника выхожу на работу, и он не стал напоминать о старом.
В тот же вечер до меня дозвонилась наконец Наталья. Я сообщил, что нашёл работу. Она сначала обрадовалась, потом, когда я уточнил, что это частная охранная организация, разволновалась. Странно, к подобным структурам она относилась с большим недоверием, и мои безрезультатные хождения по такого рода конторам её, пожалуй, даже радовали. Как она не понимает, что государство от меня само отвернулось.
Я первым закончил разговор и повесил трубку…
В понедельник точно в назначенное время я был у Красильникова. Офис № 10 представлял собой две небольшие комнаты с тремя окнами и тяжёлой металлической дверью. В меньшей сидела за компьютером симпатичная блондинка, другая оказалась кабинетом самого Антона. Никаких вывесок я не заметил, только на его столе красовался маленький флажок с уже знакомой мне эмблемой.