В шкафу я не нашёл ничего, кроме постельного белья, одежды и книг, лежавших так, словно грузили их в полной темноте. Я добросовестно ощупал все карманы, выудил полдюжины проездных карточек и щепотку той же сомнительной пыли, что и вчера. Я вспомнил, что не спросил у Марголина о результатах анализа. Или наш визит сюда — следствие положительного ответа? Как бы то ни было, я упаковал находку и перешёл к трюмо.
Ящики были пусты. Похоже, раньше там лежали вещи жены Бабко. В верхнем валялись несколько шпилек, расчёска с отломанной ручкой и дорогая, на мой профессиональный взгляд, брошь. В остальных оказались лекарства — довольно много для молодой семьи, пакет с документами самого Бабко и фотографии, вложенные в измятую ученическую тетрадь. Я зачем-то вытащил паспорт Бабко, пролистал, и на пол выпали разноцветные кусочки тонкого картона. Я поднял их. Они были розовые и фиолетовые, форматом чуть больше стандартной визитки, с отпечатанным текстом:
«Вы хотите отдохнуть и расслабиться? Лучшие девушки города ждут ВАС! Эскорт-услуги, сауна, массаж. Звоните в любое время».
Номера телефонов и названия фирм были разные. Розовые картонки предлагали обратиться в «Жаннет» и несли на себе, кроме текста, слегка размытое изображение длинноволосой девушки в вечернем платье и с бокалом в руке. Фиолетовые советовали прибегнуть к услугам «Аксиньи» и сопровождались девушкой в купальнике. Розовые мне уже приходилось видеть раньше. Как-то насобирал целую кучу на дискотеке в ДК имени Крупской, располагавшейся на территории отделения, где работал. А зачем они Бабко, да ещё в таком количестве? Карточек было пятнадцать штук, и преобладала почему-то фиолетовая «Аксинья».
Большинство фотографий были чёрно-белыми и откровенно любительскими, запечатлевшими различные моменты спортивной жизни Бабко. Наивысшим его достижением, судя по снимкам, было третье место на городском первенстве. По-моему, совсем неплохо.
На цветных изображалась свадьба Бабко и симпатичной темноволосой девушки с чуть азиатским разрезом глаз. Регистрация в ЗАГСе, снимок на фоне разукрашенной белой «волги», гости, свадебный стол. Бабко вдвоём с женой на фоне памятника Пушкину. Я перевернул снимок и увидел надпись:
«Вася и Любашка навсегда. 11.08.94».
Вглядевшись ещё раз в их лица, я ощутил укол в сердце. Оказывается, Вася Бабко не всегда был таким угрюмым и непробиваемым…
Последний снимок явился для меня полной неожиданностью.
Это была маленькая полароидная карточка с подписанной на оборотной стороне датой: «26.03.94». Угол полутёмной комнаты с зашторенным окном и неброскими обоями. Низкая тахта, покрытая толстым тёмно-красным одеялом. На тахте, лицом к фотографу, сидела обнажённая девушка. Голова чуть отклонена вправо, и длинные иссиня-чёрные волосы падают на плечо и прикрывают грудь. Одна нога вытянута вперёд и касается пола, вторая поджата под себя. Ярко накрашенные губы раздвинуты в дежурной улыбке, но взгляд откровенно усталый и даже злой.