Надо приниматься за дело.
Занятия в школах Айовы кончились в конце мая, но на Харбор-Айленде они все еще продолжались. Либби взвесила все «за» и «против», дала Сэму порезвиться вволю три дня и в одно прекрасное солнечное утро отвела его в школу.
Как ни странно, Сэм не выразил недовольства.
– Там будет Артур, – сказал он, радостно поблескивая глазенками.
Провожая его в школу, Либби поймала себя на том, что невольно оглядывается по сторонам – не маячит ли где-то поблизости Алек.
– Я за тобой зайду, – пообещала она и чмокнула сына в макушку. – Домой пойдем вместе.
– Ладно, мам, увидимся. Я не буду скучать, ведь здесь Артур. – И Сэм помчался по пыльному школьному двору.
Либби проводила его взглядом. Как хорошо, что не пришлось отвечать на заставший ее врасплох вопрос о том, кто был тот мужчина! А еще лучше то, что Сэм ничего не знал о своем отце.
Казалось, эта тема волнует его достаточно мало. Как-то, когда ему было три годика, Сэм оторвался вдруг от своих грузовиков и сказал:
– У Тоби есть папа, и у Джереми есть папа. А где мой папа?
Тогда Либби спокойно ответила:
– Твой отец живет далеко.
– Я могу его увидеть? – спросил Сэм.
– Нет.
Малыш подождал, что она скажет еще, но, когда понял, что мама не собирается продолжать разговор, с полным равнодушием пожал плечиками и вернулся к своим грузовикам.
Отчасти причиной его спокойствия, как предполагала Либби, было то, что с самого рождения Сэма окружали взрослые мужчины. Пережив шок по поводу беременности дочери, Сэмюэль Портмэн стал ей великолепной поддержкой. «Папа» буквально трясся над Сэмом и старался не отходить от него ни на шаг.
Когда Сэм появился на свет, Джеф и Грэг учились в средней школе и все эти годы были для маленького мальчика скорее старшими братьями, чем дядями.
Однако вопрос возник снова, когда для малышей в школе устроили вечер-встречу под названием «Отцы и дети».
– С тобой пойдет папа, – сказала Либби, когда Сэм, вернувшись домой из школы, сообщил о вечере.
– А ты не могла бы позвонить моему настоящему папе и попросить его? – спросил мальчик.
На какую-то долю секунды Либби задумалась: интересно, что бы вышло, если бы она это сделала? В глубине души ей даже хотелось посадить на мель Блэншарда, хоть немного сбить с него спесь.
Но минутное удовлетворение вряд ли уравновесило бы тот хаос, который неизбежно последовал бы за этим. Даже если бы она и знала, как связаться с Алеком, она бы ни за что так не поступила. Ни ей, ни ему это ни к чему. А в особенности Сэму.
– Прости, любимый, – сказала она. – Я не могу. Во всяком случае, ты же знаешь, что папа обожает жареного цыпленка. Если ты его не возьмешь с собой, он будет в полном отчаянии.