Лили Франциска, ты простишь меня? — вдруг спросил Ром.
— За что, Ромни? Я всегда буду тебе благодарна за твою дружбу. — Она убрала со лба раненого влажный каштановый завиток.
— Ты считаешь меня другом? Я не заслужил. Но я люблю тебя так, как никого не любил. Не проклинай меня за то, что я украл у тебя это лето, Лили Франциска. Не кляни меня, прошу.
— Никогда, Ром. — Лили поцеловала его в щеку.
— Никогда?
— Хочешь знать один секрет? Я вовсе не считаю, что лето пропало. Мне нравилось путешествовать с тобой от ярмарки к ярмарке.
Ромни вздохнул:
— Мы будем счастливы вместе, Лили Франциска. Мы будем ездить по стране от ярмарки к ярмарке. Наш кукольный театр делает нас богатыми. Мы купим красивый вагончик, резной, расписанный ярко, как солнце. Он будет нам домом. Мы будем любить в нем друг друга и растить наших детей. Ты ведь будешь спать со мной, Лили Франциска? — спросил он с задорно-невинным выражением, казавшимся жуткой гримасой на его лице.
— Да, Ром. Я буду спать с тобой.
— Ты будешь любить меня? Меня одного, Лили Франциска?
— Да, любовь моя.
— Мой красивый цветок, ты ведь любишь меня?
— Да, Ром, я люблю тебя, — отвечала Лили. Да, она любила его, но как друга. Совсем не так, как того хотел Ромни.
В глазах ее стояли слезы. Лили наклонилась к цыгану и легонько поцеловала его в губы, обещая то, чему никогда не суждено сбыться.
Через два часа Ромни Ли умер на руках у Лили. Джон Сильвер подошел к повозке:
— Мы возьмем его с собой. Там, на южных болотах, родились они с Наварой оба, там же они будут лежать вместе, — проговорил старый цыган, глядя в сторону. Он всегда относился к Рому как к сыну, считая, что рано или поздно тот станет мужем его племяннице. — Я сообщу сестре Рома о его смерти, но похороним мы его сами. Он был одним из нас, и моя Навара любила его. Я нашел у нее за поясом деньги. Не знаю, где она их взяла, но я собираюсь устроить им на эти деньги достойные похороны. Навара посчитала бы это справедливым. — Джон пристально посмотрел на Лили. Оба они прекрасно знали, что на его племяннице в ту роковую ночь было платье Лили.
— Вы должны уйти.
Лили кивнула.
— Мы позволили вам остаться только из-за Рома. Он убедил меня. Но сейчас уходите побыстрее. Так будет лучше для вас, потому что… Кое-кто готов обвинить тебя в смерти Рома. И Навары тоже. Так что уходите, пока не поздно.
Лили побрела к своей повозке. Тристрам и Дульси притихли. Тилли и Фарли громким шепотом спорили о чем-то, Фэрфакс перевязанной головой сидел, прислонившись к колесу.
— Мы уезжаем, — сообщила Лили.
— Ром умер?