От капитана не укрылся румянец, вспыхнувший на щеках у Лили. Конечно, его племянник не тратит времени впустую. Наверное, стоял и нашептывал девушке на ухо любовные слова.
— Прости, дядя, — начал было юноша. — Мы только говорили о…
Валентин не дал ему закончить:
— И в будущем прошу подыскивать для своих любовных игр другое место — не на глазах у моей команды. Вот когда мы вернемся в Лондон и прочно встанем на якорь, тогда — пожалуйста! Ищите себе укромную бухточку для лобзаний или милуйтесь прямо в Сент-Джеймсе, если вам будет угодно. Меня это уже не касается!
Валентина, как говорится, понесло. Долго сдерживаемое раздражение искало выхода.
— А вы, госпожа Кристиан, — проговорил он, смерив Лили презрительным взглядом, — надо ли вам напоминать, что порядочные женщины носят нижние юбки? Если бы вы соблаговолили одеться поприличнее, ребята на корабле работали бы лучше.
Саймон был совершенно сбит с толку гневной тирадой дяди. Он растерялся и, вместо того чтобы дать Валентину отпор, только открывал и закрывал рот, как рыба на суше.
— Ну-ну, капитан, — проговорила Лили спокойно. Затем развернулась и с гордо поднятой головой отправилась вниз, в каюту.
— Ну, дядя, — возмущенно заговорил Саймон после того, как Лили ушла, — я думал, что ты никогда не ошибаешься. Про море и управление кораблей ты и в самом деле знаешь больше, чем другие, но в женщинах ты совершенно не разбираешься!
И юноша направился к шлюпке, не желая слушать, что скажет ему родственник.
В результате последнее слово осталось за Саймоном. Взгляд Мустафы, перехваченный бравым капитаном, послужил подтверждением того, что он свалял дурака. Не легче Валентину стало и тогда, когда он увидел Лили Кристиан, которая садилась в шлюпку рядом с Саймоном. Нижняя юбка из тафты шуршала, а белые кружевные оборки, торчащие по моде из-под платья, словно на зло были выставлены для обозрения.
Валентин подозвал к себе первого помощника, симпатичного молодого человека лет тридцати по имени Блэкстоун.
— Я рассчитываю на то, что вы выполните приказ, — сказал капитан. — Смотрите в оба!
— Да, сэр, — откликнулся моряк.
— Оставляю вас за главного. — И Уайтлоу следом за Мустафой спустился в шлюпку. — Отчаливай!
Один из матросов оттолкнул шлюпку от корабля, и, едва та оказалась на безопасном расстоянии от судна, матросы, повинуясь команде, дружно налегли на весла.
Плыли недолго. Шлюпка причалила к берегу. Саймон от неожиданности едва не свалился за борт. Но дядя удержал его.
Лили понимала, почему младший Уайтлоу так рвется на остров. Она сама ликовала, что вернулась сюда. Вот берег: песок — такой родной, песок, который помнит их босые ноги, ласковая бухточка за скалистым мысом с зеленоватой водой, теплой и нежной. Излюбленное место их детских забав. Здесь плескались они под солнцем, забыв обо всем на свете, пока голова не начинала кружиться. А потом приплыл корабль с красным крестом на белом поле, и их доброму мирку пришел конец.