Таш исчез, наша часть полосы опустела, самолет мчался в ночь, оставляя закат позади; рядом со мной, держась за руки, спали две женщины, опустив на высокие скулы ресницы, с душераздирающим спокойствием, с детской беззащитностью, с невыразимой ранимостью.
* * *
К субботе, предпоследнему дню в году, я начал злиться и беспокоиться. Леска удочки, которую я держал в руках, была слишком слабо натянута. Я ловко вогнал крючок в нижнюю губу Престона Ла Франса, чтобы неизбежно выбросить его на корабельную палубу. Он должен был шлепнуться на палубу «Флеша», трепыхаясь и тяжело раздувая жабры. В самых разных эпизодах его жизни неожиданно выскочило имя Макги. Макги в офисе банка вместе с вдовой. Макги в похоронном бюро Инглдайна распоряжается насчет тела. Макги у старой хижины проворачивает сделку со стариком Ди Джеем Карби. Макги — новый владелец необходимой Ла Франсу собственности.
Но леска вяло лежала на воде, не дергалась даже слегка и не натягивалась. Рано утром в субботу мы с Пусс поехали в Броуард-Бич, сдали взятую напрокат машину и спустились вниз по фарватеру на «Муньеките». Я обернулся быстро, надеясь обнаружить Ла Франса по возвращении на «Лопнувшем флеше». Ничего подобного. Пусс, замкнутая, отчужденная, ничуть не улучшила мне настроение, сообщив, что в понедельник утром ненадолго уедет. На несколько дней. Ни намека куда и зачем. И будь я проклят, если спросил. Собирая вещи, она что-то мурлыкала про себя. Я счел это незаслуженным оскорблением. С чего ей так веселиться?
И почему Мейер не звонит из Нью-Йорка? Может быть, слишком занят, развлекаясь со старыми биржевыми приятелями.
В десять минут пятого провисшая леска дрогнула. Я осторожно проверил ее натяжение. Она по-прежнему пронзала губу. Сунув Пусс в капитанскую каюту, я пригласил Престона Ла Франса в салон. Он вошел нерешительно, с ухмылкой. Противный, безобразный, скользкий. Похож, пожалуй, на молодого Синклера Льюиса, если не врут старые фотографии. На пятьдесят процентов деревенщина, на пятьдесят — артист-жулик.
Чуб, лицо длинное, вялое, щеки впалые. Нервный кашель. Руки пахаря. Вызывающий спортивный пиджак с не правильно застегнутыми пуговицами. Напускная скромность, прикрывающая самоуверенность. Пока он с неопределенным выражением на физиономии оглядывал салон, у меня возникло ощущение, что он видит все, мало-мальски касающееся его личных целей и устремлений, и способен оценить обстановку с точностью плюс-минус три процента.
Большая рука была теплой, сухой, крайне вялой.
— Мистер Макги, мы, похоже, нацелились вроде как бы в одном направлении по одному небольшому вопросу, и вот что я думаю… думаю, может, пора посмотреть, сможем ли есть из одной тарелки или выльем обед на помойку.