Син ехал верхом по улицам, всматриваясь в окружавшую его толпу. Он призвал к ответу несчастную Элфу, и горничная после некоторого давления раскрыла план Каледонии. Теперь ему нужно было только успеть добраться до гостиницы, прежде чем девушка купит лошадей.
Сина сопровождал Саймон, и они приятно проводили время.
Среди толпы Син заметил женщину в голубой накидке, ее голова и плечи возвышались над окружающими.
Несмотря на то что она выглядела расстроенной и куда-то торопилась, Син мгновенно узнал ее.
— Каледония! — крикнул он.
Женщина сразу же остановилась и, вместо того чтобы броситься прочь, как он ожидал, побежала в его сторону.
— Спасибо всем святым, — сказала она с залитым слезами лицом и обхватила его правую ногу; этот жест отчаяния не произвел на Сина ни малейшего впечатления, но тем не менее пульсирующее тепло от ее прикосновения докатилось до самого паха. — Я так рада видеть вас.
Слова девушки поставили его в тупик. Никто в жизни не говорил ему такого с такой искренностью. Должно быть, произошло что-то плохое, если она рада видеть такого, как он, человека, и тогда Син заметил, что с ней нет мальчика.
— Что случилось? — спросил он, спустившись с лошади и взяв Калли под локоть.
— Джейми. — Выдернув свою руку, она схватила Сина за руку и, все время озираясь по сторонам, потащила за собой по улице. — Он исчез, и мы должны его найти. Всего несколько минут назад он был здесь и вдруг исчез. Джейми! — Снова выкрикнула она имя брата.
Несколько человек оглянулись на них, но никто не отозвался.
— Саймон, — окликнул друга Син, — мальчик пропал. Ты не видишь его оттуда сверху?
Покачав головой, Саймон остановил свою лошадь рядом с ними и спросил:
— Где вы были, когда он пропал?
— Недалеко оттого места, где мы были вчера. — Калли вытерла руками глаза и посмотрела вверх на Саймона. — Наверное, через одну улицу отсюда.
— У булочной с чучелом белки в витрине? — спросил Саймон.
— Да. Да, я уверена.
— Ты хочешь сказать, что знаешь, куда он пошел? — Син поднял бровь, удивляясь выражению, появившемуся на лице Саймона.
— Да.
Глубоко вздохнув, Каледония еще крепче стиснула руку Сина.
— Но я отведу вас туда при одном условии, — мрачным тоном предупредил Саймон. — Ни один из вас никогда не упомянет о происшествии с кроватью ни мне, ни кому-либо другому — никогда.
— Сожалею об этом. — Каледония покраснела. — Но я промыла потом ваши глаза. Как они?
Лицо Саймона стало цвета волос Каледонии, но от гнева или от досады, Син не мог сказать.
— С ними все в порядке, миледи, благодарю вас за вашу доброту, — ответил Саймон, и его голос был холоднее январской метели.