Вдоль лестницы висели картинки и рисунки. Она спускалась и рассматривала их. Некоторые были написаны углем, некоторые ручкой, а некоторые акварелью. В основном там были изображены деревья, животные, различные ландшафты. Их простота и сила вызвали в памяти молчаливую таинственность Стоун-Айленда.
Коннор опешил, когда вошел на кухню.
— Господи Иисусе! — воскликнул он. — Э-э, в смысле… ну да. Кофе в кофеварке. Чашки над раковиной. Сливки в холодильнике. Хлеб в хлебнице, если захочешь съесть пару тостов. Масло, джем, арахисовое масло и сливочный сыр — все это тоже в холодильнике. Выбирай что хочешь.
Она налила себе кофе.
— Там на лестнице очень красивые рисунки, — сказала она. — Кто автор?
— Мой младший брат, Кевин, нарисовал все это.
Она достала из холодильника кварту[19] молока пополам со сливками и разбавила кофе.
— А Кевин — это один из братье)}, которых я встретила вчера?
— Нет, Кевин умер десять лег назад. Автомобильная авария.
Она уставилась па него, сжав картонную коробку. Дверца холодильника так и осталась открытой.
Коннор легонько толкнул дверцу, и она медленно закрылась.
— Это одна их многих причин, почему мы помотаем Сету, — сказал он. — Макклауды знают, что это такое — потерять брата.
Она посмотрела на потемневший в тостере хлеб. Во рту пересохло, аппетит пропал.
— Извини, — пробормотала она.
— Садись, — сказал Коннор, — поешь что-нибудь. Ты очень бледная.
Она заставила себя проглотить тост с арахисовым маслом под его пристальным взглядом, после чего он выдал ей фланелевую куртку, рукава которой свисали дюймов на пять ниже кончиков пальцев.
— Я собираюсь поработать здесь, в офисе. Я был бы признателен, если бы ты все время оставалась в поле видимости, — заявил он прямо. — Есть диванчик и цигейка, если ты замерзнешь. В шкафу есть книги. Разберешься сама.
— Спасибо. — Она устроилась на диване и отвернулась к окну. Коннор смотрел на экран монитора, поглощенный своим занятием. Она догадалась, за чем он мог наблюдать.
— Ты следишь за пистолетом? — Она поднялась на ноги. — Можно мне…
— Оставайся там и занимайся своими делами… пожалуйста. — Его голос звучал жестко. — И постарайся расслабиться.
— Конечно, — прошептала она. Да, как же, расслабишься тут.
Она села обратно на диван, подобрала под себя ноги и стала смотреть на туман, поднимающийся меж сосен. Прореха в облаках открыла ее взору сияющую горную вершину вдали, за каньоном. Это напомнило ей об опале.
По спине поползли мурашки. Она подумала о лодке Сета. Там она положила ожерелье в карман его пиджака. Она совсем об этом забыла. А Сет и вовсе об этом не знал.