Он посмотрел на безлюдную улицу и тихо проговорил:
– Вам необходимо лечь в кровать, Адель, и немедленно закрыть глаза, как только вы там окажетесь.
А у нее кружилась голова, когда она пыталась посмотреть на него. При этом она успевала любоваться красивыми линиями его лица и думала, что его бюст весьма хорошо смотрелся бы на ее комоде в Ньюпорте.
Боже, Ньюпорт! Как она тосковала по чайкам над морем, по волнам и запаху моря!
– Здесь чем-то непонятным пахнет, – заявила она, сморщив носик, – наверное, это овцы.
Ее стошнило, все вокруг вращалось, и земля уплывала из-под ног.
Неожиданно рука Дамьена оказалась у нее на талии, а затем она поплыла к входной двери постоялого двора. Нет, она не плыла, ее нес на руках красивый черный рыцарь, хотя и в не очень блестящих доспехах.
От него исходил изумительный аромат, аромат чистоты, свежего воздуха и чего-то мужественного, к чему примешивался запах лошади. И она подумала о нем как о жеребце. Нет, он был, безусловно, рыцарем, но в нем было что-то от резвого жеребца.
Адель вздохнула, положила голову на его шерстяное черное пальто, ощущая его шершавость. Глаза ее были закрыты, и она чувствовала себя счастливой. Разве жизнь не замечательна?
Неся на руках невесту Гарольда, Дамьен поднялся за хозяином постоялого двора в комнату на втором этаже. Она при этом бормотала что-то о своей сестре, которой почему-то нужна была голубая ваза, хотя рядом была белая.
Зайдя в комнату, он осторожно положил ее на кровать и убрал с лица упавший на него локон. Она тихо стонала.
– Она не спала четверо суток, – сказал Дамьен хозяину, – она была больна.
Это было единственное объяснение, которое он смог придумать, так как не хотел рассказывать о произошедшем покушении.
– А сейчас она здорова? – спросил коренастый, небольшого роста мужчина.
– Да, ей просто необходимо выспаться.
Он взглянул на ее лицо с небольшим количеством веснушек. Она улыбалась, потом опять застонала и повернулась лицом к стене. Звук ее мягкого женского голоса, округлая форма бедер, закрытых юбками, вызвали прилив желания в усталом, измученном теле Дамьена.
Он на минутку представил себе, что было бы сейчас, если бы она принадлежала ему. Он лежал бы рядом с ней, обнимал ее и оставался бы с ней всю ночь в ожидании утра, когда она проснется, отдохнувшая и пришедшая в себя.
– Принести вам еду? – спросил хозяин, прервав его мечтания, за что Дамьен был ему безмерно благодарен.
– Наверное, чуть позже, – ответил он, вставая с кровати, – когда она немного поспит.
– Она ваша невестка? – спросил хозяин.
– Да, – ответил Дамьен, глядя в глаза спрашивающему.