Адель мягко улыбнулась:
– Но я ведь не меняю религию, Гарольд.
Он как-то неловко рассмеялся:
– Нет, конечно, нет. Я только хотел сказать, что какие-то вещи окажутся новыми для вас. Надеюсь, вы сможете со всеми вопросами обращаться к моей матушке. Очень важно, чтобы вы усвоили все обычаи, принятые у нас в Англии.
– Думаю, что так и будет. Но я надеюсь, что я и к вам, Гарольд, смогу обращаться со всеми своими вопросами, мы ведь скоро станем мужем и женой.
Он покраснел, потом громко рассмеялся:
– Конечно! Я буду счастлив ответить на любой ваш вопрос, мисс Уилсон. – Он еще сильнее покраснел и добавил: – Адель. Я каждый раз забываю.
Она улыбнулась, находя его волнение весьма трогательным. Ей было очень спокойно в его обществе. Никаких трепещущих бабочек внутри. Он был таким, каким она его помнила.
Вечер закончился после двух часов. Адель и Клара направились в свои комнаты, удобно расположенные одна напротив другой в хантингтонском крыле здания.
– Ты не зайдешь ко мне на несколько минут? – спросила Адель, надеясь, что сестра не очень устала.
– Конечно. У нас не было возможности поговорить по душам, так, чтобы матушка нас не слышала. А завтра приедет Сигер, и я буду, наверное, занята большую часть дня.
Сестры улыбнулись. Адель прекрасно знала, какие горячие чувства связывали сестру с ее мужем, Сигером.
– Ты, как всегда, озорничаешь, Клара. За это Сигер, вероятно, и любит тебя.
– За это и за сдобные булочки с коричневым сахаром. Он до сих пор злится, что я не рассказала секрет их приготовления повару. Я делаю их всегда сама, а слуги так и не понимают, как им вести себя, когда маркиза вертится на кухне. Они в панике мечутся, стараясь подать мне нужные вещи.
Адель рассмеялась, и они зашли в ее спальню. Клара уселась на кровать, в то время как Адель сняла ожерелье и положила его на ночной столик.
– Могу я спросить у тебя кое о чем, Клара?
– Конечно, – ответила старшая сестра.
Глядя в глаза сестре, Адель помолчала какое-то мгновение, потом спросила:
– Почему ты всегда уговаривала меня ввязаться в какое-нибудь приключение, хотя я убеждала тебя, что мне это не нужно?
Клара улыбнулась и не сразу ответила:
– Думаю, мне всегда хотелось, чтобы ты хоть однажды преодолела свои внутренние строгие запреты. Я боялась, что ты подавляешь свои чувства и что в конце концов ты можешь взорваться. Потому что я бы обязательно взорвалась, если бы все время вела себя так правильно, как ты.
Адель усмехнулась и переспросила:
– Взорвалась?
– Да, хотя ты никогда не показывала, что ты несчастлива или не удовлетворена. Всю свою жизнь я говорила себе, что ты совсем не такая, как я, и мне не следует опасаться, что ты сорвешься, как иногда случалось со мной. Мы совсем разные, постепенно мне удалось убедить себя в этом.