Умом он понимал, что, предпочтя оставить Сен-Мартен вместе с бойфрендом, вместо того чтобы встретиться с ним на пристани, Кейт верила, что сделала правильный выбор. Понимал, и все же опьяненный мозг не мог осознать, почему она не сообразила, что правильный выбор – это он, Митчел Уайатт.
Он знал, что единственный разумный способ справиться с ситуацией – забыть обо всем и начать новую жизнь, а единственный способ забыть обо всем и начать новую жизнь – выбросить из головы все мысли о Кейт. И все же упорно подвергал себя сладостной пытке воспоминаний. Он, как никто, умевший справляться с тревожащими эмоциями и душить по-настоящему болезненные, не мог... нет, не хотел навсегда забыть о Кейт Донован и покончить с этим.
Кейт предпочла своего бойфренда. Ушла с другим, и рана до сих пор была свежа.
Митчел не мог уснуть по ночам, пытаясь понять, почему потерял ее, гадая, как можно было предотвратить беду. И так продолжалось, даже когда он понял, что вел себя как отвергнутый любовник с разбитым сердцем: клише, которое раньше, по его мнению, никоим образом не могло относиться к нему.
И все мгновенно кончилось в ту ночь, когда он обнаружил, что она – невеста Эвана Бартлетта, когда увидел, что она шествует к нему с кокетливой улыбкой. Абсолютная фальшивка... а он влюбился в нее. На вилле в Ангилье всего через три часа после встречи он так безумно хотел ее, что позволил вытянуть из себя информацию об Уильяме, а потом галантно предложил подождать до следующего дня, щадя чувствительность этой особы, отказавшейся спать с ним в номере, снятом ее бойфрендом.
Но хуже, гораздо хуже был тот факт, что на следующий день в отеле он позволил ей одурачить себя настолько, что признал, будто чувствует некую «магию». И что всего омерзительнее, сам в это поверил.
Всего за два коротких дня Кейт Донован сумела обнаружить в нем слабость, о существовании которой Митчел и не подозревал: наивную, глупую, сентиментальную доверчивость, сама мысль о которой наполняла его отвращением к себе. Стыд и это отвращение были единственными эмоциями, которые он теперь испытывал при упоминании ее имени. Поняв, что она собой представляет на самом деле, он легко забыл эту женщину. Но так и не сумел забыть, что был в ее руках покорной марионеткой.
С той ночи прошло почти три года. Несколько раз он бывал в Чикаго, но имя Кейт упоминалось лишь дважды. На следующий день после благотворительного вечера Мэтт небрежно осведомился о причине стычки между Кейт и Митчелом, и тот коротко ответил, что эта тема закрыта. Навсегда.