Кейт помолчала, ожидая его реакции, но он безмолвно кивнул, смирившись с ее осуждением и прося продолжать. Поэтому она беспрекословно послушалась:
– Я не нашла в себе сил простить ни тебя, ни ребенка в своем чреве, пока не прочла досье. И только тогда, – объяснила она, без всякой враждебности глядя на него, – я осознала, что ты не хотел мне зла. Просто тебе выпала единственная в жизни возможность отомстить, от которой ты не смог отказаться. Мало того, прочтя это досье, я ощутила некоторое удовлетворение, потому что оказалась именно твоим орудием мести.
Мысленно умоляя ее продолжать, Митчел глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и тихо заметил:
– У тебя очень преданная, всепрощающая натура, Кейт.
Рука Кейт дрогнула.
Неужели в его голосе действительно прозвучало нечто вроде нежности?
Она пристально уставилась на него, но красивое лицо было сдержанным, внимательным... И больше ничего...
– Собственно говоря, – чуть резковато бросила она на случай, если он заметил ее мгновенную слабость, – дело было в фото, снятом на пристани в Сен-Мартене в тот день, когда я уехала с Эваном. В эту минуту для меня все изменилось.
– Так в чем же причина?
– На этой полицейской фотографии были дата и время. Пять сорок пять. И ты ждал меня. Пока я не увидела снимок, мне в голову не приходило, что ты был в тот день на пристани.
Выражение лица Митчела оставалось прежним, но он только что впервые отметил слабое место в ее логике. Настолько слабое, что ставило под сомнение всю остальную исповедь.
Кейт тем временем допила вино и сухо заметила:
– У тебя просто дар изобретать дьявольские планы мести. Реакция Эвана на вилле оказалась именно такой, на которую ты рассчитывал.
Митчел вопросительно вскинул брови:
– В самом деле? Не объяснишь, что же все-таки случилось?
Его абсолютная невозмутимость, наконец, задела Кейт.
– Думаю, не стоит, – процедила она.
– Прости. Мне не стоило спрашивать. В конце концов, это касается исключительно тебя и Эвана.
Кейт тихо ахнула. Последней фразой он отрекся от всякой ответственности за все случившееся на вилле, что было совершенной и возмутительной несправедливостью.
Не имея ни малейшего представления, что эта реплика была всего лишь словесной приманкой, подвешенной перед ее носом истинным экспертом в подобных вопросах, Кейт мгновенно попалась на крючок и решила, что заслуживает возможности высказать, как бесчеловечно он поступил с ней. К сожалению, откровенность не принесла бы ей ничего хорошего. Ей пришлось бы вновь испытать давно забытое унижение. Поэтому она упорно смотрела в пустой бокал, рассеянно поворачивая его за ножку.