– Давайте я вам перезвоню…
И побежала в редакцию.
«Восемнадцать лет за решеткой, – думала она, – могут сломить кого угодно, но только не человека с фамилией Айзеншпис (она читала где-то, что его фамилия переводится как «железный стержень»).
– Представляете, звоню Айзеншпису, а он говорит, что умирает! Может, врача ему туда вызвать? Сейчас я его спрошу, – и тут же принялась звонить: – Алло! Алло! Юрий Шмильевич?
– Юрий Шмильевич только что умер, – ответил ей незнакомый голос, и телефон отключился.
– Как умер?
В редакции повисает тишина. Все смотрят на Наташу.
Наташа молча взяла сигарету, вышла из кабинета и снова пошла по длинному коридору в туалет. Прикурила и встала у окна. «Оказывается, даже у железных продюсеров есть сердце, – думала она, – и оно может остановиться в любую минуту…»
Хотела закурить еще одну сигарету, но пачка осталась в кабинете. «Ничего не меняется, – подумала Наташа, глядя на щербатый унитаз, деревянный стульчак и сливной бачок с ржавой цепочкой. – Особенно у нас, на восьмом».
Действительно, за последние десять лет на восьмом этаже Останкино ничего не менялось, особенно в туалетах. Журналист Гордон, помнится, даже собирал подписи у работников телецентра, чтобы наконец кто-то отремонтировал уборные. Но туалеты отремонтировали только на этажах, где расположены студии, да и то после того, как кто-то из правительства чуть не сломал ногу в одном из них. «Ничего не меняется», – снова повторила про себя Наташа и, бросив окурок в унитаз, с силой дернула за цепочку. Бычок закружило в водовороте, и звук струящейся воды подействовал на нее успокаивающе. И тогда она дернула за цепочку еще пять раз. Это было единственное, что она могла позволить себе в качестве снятия стресса, кроме сигарет, в стенах телецентра.
Она шла обратно по коридору и думала, что в ее многочисленных записных книжках есть номера телефонов, по которым уже никто не ответит. Уже нет в живых танцора Исымбаева, который впервые на людях снял свою знаменитую папаху именно в «Большой стирке» (в ней он даже на паспорт фотографировался). Нет Спартака Мишулина, который встретился на передаче со своей первой школьной любовью. Нет Натальи Медведевой, которая вместе с Любой Успенской обсуждала в студии общего мужчину их жизни…
«Ничего не меняется, – думала Наташа. – Люди уходят, а шоу продолжается». Она вздохнула и вошла в кабинет, чтобы найти очередного гостя, который мог бы заменить умершего Айзеншписа.
Из пункта А (город Кельн) в пункт Б (город Лондон) Андрюха вылетел ближайшим рейсом. В такси по дороге из аэропорта к отелю Sanderson (если Марина и осталась в Лондоне, то только здесь) Андрюха чувствовал себя немного неуютно, но, оказавшись в отеле, тут же вошел во вкус: следуя классическим инструкциям, отложенным в головах у каждого, кто прочел или просмотрел больше пяти детективов Дарьи Донцовой, начал он с консьержа. За небольшое вознаграждение тот рассказал ему ВСЕ. «Даже обидно, – усмехнулся про себя Андрюха, – я же должен был пройти по всему списку: бармен, официант, горничная…»