– Невероятно! – генеральный директор выпрямился и от этого стал еще выше. – Невероятно то, что первая же передача из будущего принесла информацию о нашем полете как раз накануне его.
С высоты своего огромного роста он смотрел на пятерых людей, сидевших перед ним.
– Невероятно! – еще раз повторил хозяин кабинета, и голос его был тяжелым, усталым. – Но наше дело сейчас не обсуждать этот невероятный факт, не удивляться ему, а подумать, что делать дальше.
Под Ивашкевичем скрипнуло кресло. Крылов оторвал, наконец, взгляд от пола и стал смотреть в окно.
– А теперь, – сказал хозяин кабинета глухо, – когда мы знаем о том, – он кашлянул, – вернее, когда мы можем догадываться о том, что экспедиция окажется крайне тяжелой, может быть, драматической, должен прежде всего сказать вам, как человек, облеченный высшей властью в космофлоте, что каждый из вас теперь., может теперь… отказаться от участия в ней.
Под Ивашкевичем скрипнуло кресло. Генеральный директор внимательно посмотрел на него.
– Вас за это никто не осудит. Раньше по неписаным законам космофлота вы не могли отказаться от участия в экспедиции, теперь сделать это вы вправе… Что скажете вы, Ивашкевич?
Ивашкевич поднял голову, но ничего не ответил. Казалось, что тишина в кабинете густеет.
Андрей потер ладонями виски. Он ощутил страшную усталость, подумал вдруг, что экспедиция на Теллус – это лотерея, и которой из пяти билетов выигрывает только один. Только одному суждено дойти до конца и понять, ради чего он прошел этот путь. Кому?..
– Но ведь следующая экспедиция на Теллус может состояться только через двести сорок семь лет! – неожиданно резко сказал Крылов.
Генеральный директор медленно качнул головой.
– Да, через двести сорок семь лет.
Лицо его вдруг изменилось, будто его поразила новая, совершенно неожиданная мысль. Некоторое время он словно бы взвешивал ее в уме, а потом медленно, с какими-то странными интонациями, понизив голос еще больше, сказал:
– Вы знаете, что зто может значить? Если сегодня мы откажемся от экспедиции на Теллус, значит, информация из будущего относится не к нашей, а к следующей экспедиции. К той, которая состоится двести сорок семь лет спустя.
Все задвигались, возбужденные. Пороховник щелкнул пальцями. Пономарев улыбнулся, а генеральный директор искоса, с каким-то странным выражением посмотрел на Сережу Крылова.
Неслышно через кабинет прошла секретарша и положила нa стол пластиковую папку с крупным грифом «Очень срочно». Генеральный директор отодвинул папку, не заглядывая в нес, и встал.
– Ну что же, – сказал он. – Немедленного ответа я не жду. Подумайте. Приходите ко мне, как решите. Хоть вместе приходите, хоть по отдельности.