Коби и восхищался ее умом, и в то же время мысленно проклинал его. Он отстранился и пристально взглянул ей в глаза.
— Было бы правильнее потратить деньги сэра Рэтклиффа. Больше я ничего не могу добавить.
— Он что-то сделал? Что-то плохое? Что же?
— Ужасное преступление.
— Тогда почему полиция бездействует? Они знают?
— Дина, у меня нет доказательств. Если бы они были, думаешь, я стал бы так рисковать?
Дина молчала, лежа в его объятиях, а затем с грустью сказала:
— И все-таки я твоя жена, Коби, и что бы ты ни говорил, ты мне не доверяешь.
Теперь настала его очередь молчать. Как они могли дойти до такого? Когда он снова заговорил, Дина слышала боль в его голосе.
— Зря я женился на тебе, Дина. Я не должен был этого делать. Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня или запачкалась в грязи.
Это был человек, которого она не знала, которого никто не знал. Таким он мог бы стать, если бы не узнал правду о своем рождении, если бы не уехал на юго-запад и не вкусил бы плода с Древа Познания.
— Я люблю тебя.
Коби застыл, как изваяние.
— Я же говорил, чтобы ты не влюблялась в меня, Дина.
— Я знаю, но ничего не могу поделать. Я уверена, что ты не совершил ничего плохого, так почему ты не хочешь рассказать мне всю правду?
Коби молчал. Случилось то, чего он не мог предвидеть. Обнимая ее, думая о ее храбрости, о ее безоговорочной преданности, он испытывал ту же боль, что и она.
— Ох, Дина, я не хотел этого. — Теперь от его обычной сдержанности не осталось и следа.
— Чего не хотел, Коби?
Он не мог ей сказать. Он чувствовал, как сердце рвется у него из груди. Впервые с тех пор, как Белита умерла у него на руках, он испытал подобное чувство к другой женщине. Его женитьба на Дине была чем-то вроде акта благотворительности, попыткой переделать мир, как сказал бы Хендрик Ван Дьюзен. Но с тех пор он влюбился в нее и лед, сковывающий его сердце, начал таять.
Коби не хотел, чтобы лед таял, он хотел оставаться таким, как прежде — бесстрастным, ни к кому не привязанным. Только так он мог оставаться свободным.
Но он влюбился.
Дина молча лежала в его объятиях. Она видела слезы в его глазах, и поняла, что дальше расспрашивать бесполезно. Более того, если она действительно его любит, то надо принять его таким, какой он есть.
Он всего лишь пытается ее защитить… а ведь желание защитить — тоже одно из проявлений любви.
— Спи, — прошептала она. — Я больше не буду тебя тревожить. Я доверяю тебе. Но помни: я твоя жена, и всегда поддержу тебя, что бы ты ни делал.
— Я недостоин тебя, — пробормотал Коби ей на ухо. Он мог только молиться, чтобы на этот раз его любовь к женщине не оказалась для нее роковой.