Ему пришло в голову, что вряд ли это была удачная идея – жениться на Каро Памфрет. Совершенно ясно, что любовь детей принадлежит миссис Джорджи, потому что у матери для них есть только холодные, лишенные души поучения.
Это впечатление усилилось, когда приехала Джорджи с детьми. Каро возлежала на софе и пила чай.
– Ой, как хорошо! – обрадовался Гас. – А нам дадут?
Раздался ледяной голос матери:
– Огастес, ты можешь говорить, только когда к тебе обращаются, но не должен задавать вопросы старшим. Если мистер Фицрой пожелает напоить вас чаем, то, и я думаю, он согласится со мной, лучше это сделать в кухне.
Суровая отповедь не обескуражила мистера Гаса.
– Я люблю пить чай на кухне. Там можно не беспокоиться, что прольешь что-нибудь или уронишь, и кухарка всегда разрешает есть сколько хочется. А в гостиной мне ничего не разрешают.
Видя, как нахмурилась Каро, Джесс поспешил вмешаться:
– Миссис Джорджи, отведете детей на кухню? Кухарка о них позаботится.
Но Гас не умолкал:
– Фиц, почему вы зовете ее миссис Джорджи? Взрослые называют ее миссис Херрон, а мама зовет Джорджиной, а иногда Джорджи, как и мы.
– Огастес! – закричала Каро. – Во-первых, мистер Фицрой, и впредь вы с Энни будете обращаться к вашей тете, как положено, – тетя Джорджина или тетя Херрон.
– Правда? – Гас посмотрел на Джорджи.
– Да, – мягко сказала та. – Вы должны слушаться маму. А сейчас давайте ваши руки и пошли на кухню. – В дверях она обернулась и, глядя на Джесса, произнесла медоточивым голоском: – Я думаю, вы с Каро не будете против, если я останусь с детьми, чтобы удержать Гаса от переедания. Обещаю не натворить ничего плохого.
Джесс, с трудом удержав улыбку, кивнул и подвинул стул поближе к софе.
Что ж, попьем чаю вдвоем, вздохнул он про себя, хотя ему было бы гораздо веселее с детьми и их тетей на кухне, чем наедине с Каро, выслушивая сетования по поводу слишком длительного отсутствия ее брата, сэра Гарта.
Какая прекрасная мать получится из миссис Джорджи, особенно если отец кто бы им ни был – добавит немножко строгости к ее доброте.
Затянувшееся пребывание в Лондоне раздражало сэра Гарта так же сильно, как и его сестру. Он каждый день ходил в Министерство внутренних дел, и все лишь для того, чтобы, проторчав там несколько часов, услышать, что Менее Важная Персона, некий Кортни Бьюкэмп, очень занят и не может его принять.
Его сердило не столько ожидание, сколько опасность наткнуться на кредиторов или судебного пристава, от которых он так удачно улизнул, покинув Лондон. Ему совершенно не улыбалось провести остаток своих дней в долговой тюрьме, куда его непременно посадили бы, поскольку он не в состоянии заплатить громадные долги.