– Напротив, – возразила Джорджи. – Мой муж, кузен герцога Дернесского, утверждал, что я вполне способна разобраться в самых сложных вещах, даже в банковских. У него были такие прекрасные манеры! Меня очень расстраивает, когда я вижу, как некоторые не умеют себя вести. В такие моменты меня охватывает тоска по нему. – Она тяжело вздохнула. Не будь у нее в одной руке тарелки, а в другой – бокала, Джорджи непременно утерла бы слезинку.
Банкир Боулби растерялся. Он чувствовал, что над ним издеваются, но не находил нужных слов ответить. Беспомощно озираясь, он заметил свою супругу и извинился перед миссис Херрон.
– Конечно, – воскликнула Джорджи. – Я всегда готова вас простить, мистер Боулби.
Джесс склонился к ней.
– Это правда, что вы тут наговорили, миссис Джорджи? Или просто хотели поставить на место этого мошенника?
– Чарлз действительно научил меня вести двойную бухгалтерию и подбивать баланс.
– Так вы, оказывается, Ротшильд в юбке! В следующий раз, когда мне понадобится совет, обращусь к вам.
– Вот уж чего никогда не будет, Фиц. Мне кажется, я вас раскусила. Можете не отвечать, если не хотите, но я почти не сомневаюсь: Кайт у вас вроде стенки, за которую вы прячетесь.
Она умнее, чем мне казалось, подумал Джесс, мучаясь, что не может обнять ее и сказать, как он ее… уважает. Сидеть в залитом лунным светом саду и глядеть в ее сияющие в полумраке глаза, вдыхая чудесный запах ее тела… Это становилось невыносимым.
– Ведьма, – хрипло проговорил он.
Джорджи рассмеялась:
– Ох, Фиц. Но скажите, я права или нет – вы совсем не такой, каким себя представляете. Вы слишком умны.
Джесс взял ее руку и легонько сжал, но даже это невинное прикосновение отозвалось острым желанием.
– Подумайте сами, дорогая миссис Джорджи, разве умный человек скажет правду, если сочтет ее неразумной?
Джесс еле удерживался, чтобы не схватить Джорджи в охапку. По правде сказать, ей тоже было не легче. Но она, чувствуя кожей его нетерпение, выдернула руку и назидательным тоном произнесла, подражая покойному мужу, обращающемуся к студенту:
– Это все словеса. Я жду ясности и четкости ответа.
Джесс хохотнул.
– Вот, значит, что ожидало бы меня, если бы я поступил в Оксфорд или Кембридж.
– Не смейтесь. Если бы вы попали к Чарлзу, то перестали бы даже соображать.
– А вы?
Джорджи пристально посмотрела на него:
– Поначалу я мало что понимала и не боялась его.
– А потом? – нетерпеливо спросил Джесс. – Потом Чарлз решил открыть передо мною более сложные стороны жизни. – Джорджи умолкла.
– И что случилось, миссис Джорджи?
– Чарлз оскорбил мое нравственное чувство. Понимаете, я была счастлива, познавая новый мир и радуя своего учителя. Но все внезапно переменилось.