– Все в порядке, – прошептал Тревис, прижимая ее к себе.
И она смирилась. Позволила ему гладить ее по спине, пока не ощутила сладостную дрожь. Позволила пропускать пальцы сквозь волосы, в то время как лицо ее оказывалось напротив его шеи. Рядом с горячей кожей, вкус которой она ощущала на губах и хотела ощущать вечно. Рядом с сердцем, так же быстро бьющимся, как и у нее. Рядом с этим мощным телом, словно притягивающим ее к себе… Вдруг она вырвалась из объятий Тревиса.
– Уверена, что женщины, к которым вы привыкли, очень любят подобные вещи, мистер Бэрон.
Тревис вздрогнул:
– Что?
– Эти первобытные методы. На них они, видимо, действуют безотказно. Там, в Литл-Роке. Или в Далласе. Или откуда вы там приехали.
Он прищурился, изучая ее надменное лицо.
– Детка, спокойно. Не знаю, в чем твоя проблема, но не надо валить вину на меня.
– Видимо, в вашей деревушке все без ума от вас. Но тут Лос-Анджелес, мистер Бэрон. И я буду очень благодарна, если вы просто сойдете с моего пути.
Тревис поджал губы.
– Сойти с вашего пути? – повторил он медленно.
– Как приятно узнать, что у вас нет проблем со слухом, мистер Бэрон. Да. Сойдите с моего пути. Прямо сейчас.
У него потемнело в глазах. В глубине сознания зашевелился инстинкт, побуждающий его сделать с Алекс Торп то, что каждый захотел бы сделать с ней, – преподать ей урок, который она никогда не забудет.
– Есть вполне определенное название для таких женщин, как вы, – сказал он. – И уверен, что вы много раз его слышали.
Он увидел, как ее лицо побелело, напрягся, ожидая пощечины… но не дождался. Она просто стояла, словно окаменев. Потом, к его удивлению, улыбнулась.
– Поверьте мне, – послышалось как будто издалека, – оскорблениями меня не удивишь.
На последнем слове ее голос дрогнул, но она продолжала улыбаться. Печальная улыбка сразила его, заставила пожалеть о сказанных грубых словах, но было слишком поздно. Алекс Торп шагнула мимо него, к мостовой, где как раз проезжало такси.
– Алекс, – позвал Тревис, – Принцесса, подожди…
Она села в машину, дверца хлопнула, шум мотора стих в ночи.
Тревис мерял шагами комнату своего дома на побережье. Он был зол, обеспокоен – и расстроен.
Почему он решил, что обязан извиняться перед Александрой Торп? Да, конечно, он отозвался о ней не слишком вежливо, но, черт побери, она это заслужила. И что психовать? Он весь вечер прыгал перед ней, как мартышка, делал все, что она ни пожелает.
– За кого она меня держит? – бормотал он. – За заводную игрушку?
Он походил еще немного, открыл стеклянные двери, ведущие из спальни на террасу, и сердито поглядел на Тихий океан.