Зазвонил телефон. Я вздрогнула. Горничная вопросительно посмотрела на меня:
— Подойти?
— Да. Конечно. Она взяла трубку:
— Алло?.. Минуту… — взглянула на меня: — Вас…
Это был Вадим:
— Проснулась?
— Да… — ответила я и прибавила поспешно: — Скоро поеду домой…
— Зачем? Оставайся. Я заеду вечером.
Я осторожно перевела дыхание, чтобы — не дай бог! — вздох облегчения не услышался на том конце провода.
— Ну, тогда я просто съезжу домой переодеться и вернусь…
— А зачем тебе тащиться в Химки?.. — сказал Вадим, и мне показалось, что я слышу, как он улыбается. — Деньги — если вдруг тебе что-то понадобится — в спальне, в секретере. В центральном ящике… Повернешь ключик и увидишь…
— Не надо, — запротестовала беспечная девочка.
— Нет, надо, — твердо возразил Вадим. — Не будь ребенком. Не деньги портят человеческие отношения, а их отсутствие. Запомнила?
Как это оказывается просто: просчитывать наперед его реакции и подавать правильные реплики.
— Запомнила, — ответила я в трубку. — Но, Вадим… У меня есть свои деньги.
— Много? — весело поинтересовался он.
— Нет, не очень… — смущенно призналась я.
— Ну, вот видишь?.. А мне хочется, чтобы сегодня вечером ты была безумно красивая… Как быть?
— Как?
— Пойти и купить себе чего-нибудь эдакое…
— Но я не знаю твой вкус…
— Зато мы узнаем твой!.. — засмеялся Вадим. — Ну все. Хоп! До вечера!
— До вечера…
Продолжая улыбаться, я положила трубку, после чего снова надкусила сочный персик и поднялась наверх. Повернув ключ, торчащий из секретера, я выдвинула центральный ящик и, как и обещал Вадим, увидела деньги. Их было много, очень много: две банковские пачки стодолларовых купюр. Таких денег я никогда в своей жизни не видела… И, поворачивая ключ, рассчитывала не более, чем на несколько сотенных бумажек…
Я опустилась на край кровати и задумалась. Конечно, количество оставленных денег не имело прямого отношения к степени влюбленности Вадима. И даже к его щедрости. Все это говорило лишь об одном: Вадим любил заботиться о других, это доставляло ему удовольствие… Мне вдруг стало жаль его…
Из денег, оставленных Вадимом, я взяла пятьсот долларов. Прежде, чем отправиться по магазинам, я позвонила Феликсу и назначила ему встречу в кафе «Цитрус» на Маяковской. Я знала, что здесь любили встречаться Алена и ее подруги. Мне было приятно сознавать, что я иду ее дорожками, пью кофе там, где любит его пить она, сплю с тем, кого любит она…
— Кафе не из дешевых, — заметил Феликс, усаживаясь напротив меня на черно-белом диванчике, окрашенном под зебру.
— Я тебя пригласила — я заплачу, — ответила я и, улыбнувшись, рассказала ему все.