— Какого черта ты сюда звонишь?! Ведь мы договаривались!
— Вадима нет.
— А если есть?!
— Утром? Исключено… Ладно, спускайся, я внизу. Теперь я поняла, почему он так легко отступил тогда, в арке — он знал все: и адрес, и номер телефона… Имиджмейкер, собиратель информации…
— Не смей сюда звонить!!! — крикнула я.
Через пять минут я, мрачная и разъяренная, подошла к ярко-красному автомобилю, возле которого стоял Феликс. Я не успела произнести ни слова, как Феликс вдруг ухватил меня за воротник, притянул к себе и сказал — тихо и отчетливо:
— А ты — не смей орать на меня. Это ясно?.. Ясно? — повторил он, поскольку я молчала. — Нет, на сей раз ты ответишь: тебе ясно?
— Ясно, — ответила я.
— Садись.
Всю дорогу мы ехали молча. Лишь иногда Феликс спрашивал меня о маршруте, а я коротко отвечала. Мы ненавидели друг друга и даже не трудились скрывать это.
Возле указателя «Рабочий поселок» Феликс сбавил скорость и свернул на проселочную дорогу.
— Помедленнее, Феликс, — попросила я. Ничего не ответив, он сбавил скорость. Машина медленно двигалась, словно плыла, по дороге. Показались крыши поселка, автобусная остановка — на ней толпились люди, наши поселковые с детьми.
Я тут же узнала своего Сережку. Он стоял рядом с бабушкой, одной рукой держась за край ее кофты, другой — сжимая три астры. Сердце мое дрогнуло.
— Останови!..
Автомобиль притормозил, я тут же выскочила из него:
— Сережа!..
Он повернул голову, недоверчиво посмотрел на меня, словно никак не ожидал увидеть. А потом крикнул:
— Мама!.. — и бросился ко мне.
На секунду прильнув щекой к моему лицу, он сразу отодвинулся и, обуреваемый желанием немедленно выложить все свои новости, начал с главной:
— А папа обещал отвезти меня в интернат на мотоцикле!
— На машине лучше, — отозвалась я, снова притягивая его к себе. — Правда?..
К нам подошла моя мать. Тяжело взглянула не меня и тут же отвела взгляд в сторону — на поселковых, которые смотрели на нашу встречу, как зрители в летнем театре. Вернее, в осеннем — вся дорога была уже устлана желтыми листьями.
— Твоя, что ль, машина? — тихо спросила мать.
— Моя… — я выпрямилась. — Садись, Сереженька… Не бойся… Я отвезу его в школу, мам…
Мать молча отдала Сереже портфель, и он покорно уселся в машину. Прежде, чем захлопнуть за ним дверцу, я извлекла из салона пакет, подала его матери:
— Это тебе. Кофта. На пуговицах. Как ты любишь… Там в кармане — мой долг… И еще деньги…
Мать, ни слова не говоря, взяла сверток, прижала его к груди обеими руками и — осторожно, вопросительно посмотрела на меня.
— Видишь? Я все вернула. Как обещала… Судя по ее глазам, немой вопрос по-прежнему оставался без ответа. Помедлив, я сделала шаг к ней и обняла.