Комната поплыла у меня перед глазами. А потом наступила темнота.
— Энни, дыши глубже. Вот так. Сейчас тебе станет легче.
Я сделала то, что мне велели. На секунду задержала дыхание, а потом осторожно выдохнула через рот.
— Еще раз. — Джерри стоял надо мной, как встревоженный воспитатель детского сада. — О'кей? — Он начал растирать мои онемевшие плечи.
— Спасибо. Все в порядке. Не знаю, что на меня нашло. — Я выпрямилась.
— Энни, она была твоей матерью. Конечно, ты была потрясена, узнав об этом из газеты. Извини меня. Я сделал глупость, показав ее тебе без предупреждения. Вместо этого нужно было… Сначала я должен был объяснить. Прости меня, Энни. Я просто не подумал…
— Не говори глупостей. Я должна была прочесть это. Поступить по-другому ты не мог.
— Мне от души жаль.
— Не могу поверить, что я… упала в обморок.
— Мы люди, а не роботы.
— Скоропостижно? Это означает сердечный приступ, верно?
— Обычно да.
— Во всем виноваты таблетки, которые она принимала. Они знали это. Но молчали. Вот почему они так боялись оставлять ее одну. А мне никто ничего не сказал. Если бы я знала, то не стала бы говорить ей ужасные вещи… в тот день. Я обзывала ее последними словами. Ты даже не представляешь себе…
— Я уверен, что она тоже говорила ужасные вещи. Думаю, у вас была ничья.
Я хрипло расхохоталась.
— Да уж. Я назвала ее высокомерной сукой, а она меня — хитрой маленькой дрянью, выросшей в трущобе. Примерно так. Как ты думаешь, это равноценно? — У меня дрожали губы. Пришлось прижать их рукой.
— Абсолютно, — ответил Джерри. — Потому что никто из вас так не думал.
— Не могу поверить, что она умерла. Ты знаешь, что Джейми приходил ко мне в агентство? Но я не стала его слушать. Думала, что он пытается использовать меня. Наверно, так оно и было. Они прекрасно знали, что мать серьезно больна. Судя по тому, как горячо они это отвергали. Заранее договорились держать меня в неведении. Конечно, я всего лишь платная помощница. Не член семьи. И даже не дальняя родственница.
— Ты пойдешь на похороны?
— О боже… А это необходимо?
— Энни, она была твоей матерью.
Неужели это тот же человек, который с самого начала не советовал мне переезжать к ней? А когда я все же это сделала, умолял унести оттуда ноги подобру-поздорову? Не иметь с ней дела? Который говорил, что она не стоит пяти минут моего времени, поскольку обращается со мной хуже некуда?
— Энни, ты должна пойти. Отдать ей дань уважения.
Значит, теперь, когда ее уже нет на свете, я обязана ее уважать? Когда она была жива, ее следовало избегать. Выходит, после смерти все становится по-другому? У меня мутилось в голове. Я подняла глаза, увидела встревоженное лицо Джерри и попросила: