записи появляются только в период свадьбы. О том, как все восхищались ее красотой. Как ей завидовали подруги. Следующая запись сделана через шесть недель после свадьбы. Клер замечает, что беременна. И лихорадочно пишет даты. Множество дат. Льюис доволен. Но она знает, что это не его ребенок.
— А чей?
— Одного из ее молодых спутников. Кажется, она не испытывала к нему никаких чувств. Похоже, он принадлежал к другому классу. Только что поступил в Тринити-колледж. И был слегка помешан на математике… Энни, вам нехорошо?
— Все в порядке. Продолжайте.
— Больше она его не вспоминает. Дальше идет речь только о Льюисе.
— Она сказала ему, что это не его ребенок! — негодующе воскликнула Пенелопа. — Она знала его характер и все же сказала, что ребенок не от него. Если бы она промолчала, никто бы ничего не узнал. Кто стал бы считать недели? Всем известно, что младенцы бывают недоношенными. Что ей стоило держать рот на замке?
Я никогда не видела Пенелопу в таком гневе. Может быть, она сердилась на меня?
— Успокойтесь. — Я взяла ее за руку.
— Стоит мне только подумать об этом, как я начинаю злиться! — Она едва не плакала.
— Энни, как вы себя чувствуете? — встревожился Джим.
— Это все?
— Дальше ничего интересного. Одни отрывочные фразы. Сплошная мозаика.
— Можно взглянуть? — Мне показалось, что Джим намеренно пропустил пару страниц.
Запись была очень разборчивой. Она гласила: «Отродье наконец появилось на свет. Я не могу этого вынести. Ненавижу! Ненавижу!» Я ахнула.
— Нет-нет, Энни, это не о тебе. Скорее всего, она имеет в виду отношения, сложившиеся в то время между ней и папой. Очевидно, они были очень плохими. Правда, Джим? — Пенелопа посмотрела на мужа, ища у него поддержки.
— Несомненно. — Он забрал у меня дневник.
— А что там говорится о моих родителях? О Макхью? Неужели ни слова?
— Увы, Энни… Есть одна фраза. Точнее, набросок. Она может что-то значить. Или не значить ничего.
— Покажите.
Он ткнул пальцем в страницу.
— Вот здесь.
— «Льюис ищет пару», — вслух прочитала я. — Теперь все?
— Есть еще одна запись, но совершенно бессмысленная. Никак не связанная с остальным.
— Что там написано?
Он выглядел обескураженным.
— «Да здравствует теннис!» И подчеркнуто.
— Теннис? Джим кивнул.
— Я тоже не понимаю. Едва ли она могла играть в теннис через три дня после родов. А запись сделана именно тогда.
Теннисный клуб! Вот что связывало ее с моим отцом. Должно быть, они знали, что отец хочет ребенка. И могли знать, что его жена не способна иметь детей.
— Энни, это что-то для вас значит? — спросил Джим.
Я кивнула.