Она злилась на себя прежде всего за то, что поссорилась с ним. Если бы она вела себя более смиренно во время их первой встречи… если бы была чуть осторожнее, когда лечила его рану… если бы…
Теперь уже поздно упрекать себя. Надо готовиться к тому, что ее ожидает, и думать, что делать.
Марианна могла избавить горожан от опасности оказаться в трудном положении, если они встанут на ее сторону. Признаться, что она дочь сэра Генри, – единственный выход. Если она сделает это, то должна быть готова к тому, что ее посадят в тюрьму. Марианна не сомневалась, что Гаррет, будучи преданным королю, исполнит свой долг и передаст ее солдатам.
Да, признавшись, она окажется в опасности. Но не только это тревожило Марианну. Вместе с ней в опасности окажутся и другие – ее тетка, мистер Тиббет, многие другие, кто, зная правду, помогал ей. Если она сразу же все скажет, кто знает, к чему это приведет? Оказавшись перед выбором, совет может предпочесть сохранить ее тайну, чем подвергать себя риску стать жертвой гнева самого короля. По крайней мере если они ничего не скажут, Гаррет не сможет доказать, что они все время знали, кто она.
Марианна в отчаянии скрипнула зубами. Что бы она ни сделала, ничто не поможет. Продолжая молчать, она заставит горожан сделать трудный для нее выбор. Сказав правду, подвергает их еще большей опасности.
Конечно, может быть, она переоценивала их преданность. Они могут открыть ее тайну графу, лишь только увидев ее лицо. Они могут заявить, что ее маска мешала им узнать правду.
Нет, с болью в сердце думала Марианна, жители Лидгейта никогда так легко не выдадут ее. Как и она не могла предать их. Единственным спасением было молчать и надеяться, что все обойдется.
Беспокойно ерзая на жестком стуле, Марианна оглядела комнату. Осторожные взгляды, которые время от времени на нее бросали посетители гостиницы, в основном были дружелюбными и ободряющими. Это ее немного успокоило.
Вдруг она встретилась глазами с каким-то незнакомым человеком. Марианна прежде никогда не встречала его в Лидгейте, иначе бы запомнила. В его глазах было столько холодного коварства, что она мгновенно насторожилась. Незнакомец с наглым видом кивнул, и Марианна вдруг со страхом поняла, что он знает ее.
Она наклонилась к Уильяму, сидевшему рядом:
– Вон там, что за человек со шпагой?
Уильям проследил за ее взглядом, и на его лице отразилась тревога.
– Это Эштон. Милорд считает его человеком Тирла. Он и есть тот самый негодяй, который зарезал солдата, пытавшегося поджечь поле.
– Почему граф позволяет ему свободно разгуливать по Лидгейту?