– Вы дьявол и негодяй, – прошипела Марианна, тщетно пытаясь оттолкнуть руку графа от своего подбородка.
– Ты не первая, кто так говорит, – спокойно ответил он. – Но ты первая, кто солгал мне и не поплатился за это. Я намерен исправить свою ошибку. Я требую правды. Сейчас же.
– На сегодня вам достаточно правды. Если я скажу вам всю правду, милорд, мне это дорого обойдется. Я не хочу рисковать.
Ее отказ привел графа в ярость.
– Ты отказываешься мне сказать?!
– Ничего больше того, что уже сказала. Ничего, кроме того, что я никогда не была и никогда не буду ни шпионкой, ни любовницей сэра Питни. Можете верить моему слову.
Граф поджал губы.
– Не думаю, что смогу. Видишь ли, человек, которому я когда-то поверил, украл мой титул, мои земли и… и все, что мне было дорого. Боюсь, я утратил привычку доверять людям.
В отчаянии Марианна попыталась действовать по-другому:
– Если вы будете держать меня здесь, моя тетя пожалуется на вас констеблю.
Граф криво улыбнулся:
– Констебль знает меня с давних пор, когда ты еще и не появлялась вблизи Лидгейта. Он не обратит внимания на глупые жалобы какой-то цыганки.
Марианна сокрушенно покачала головой:
– Не могу поверить, что вы будете держать меня здесь против моей воли. Каким же должен быть человек, способный на такую подлость?
Кривая усмешка исчезла с лица графа.
– Уставшим от лжи. Так как же, Мина, почему бы не сказать мне правду? Если ты боишься Тирла, то ты же знаешь, что я могу защитить тебя от него. Тебе все равно нужен покровитель. Что бы ты мне ни наговорила, я согласен стать твоим покровителем. Даже если скажешь, что Тирл воспользовался сведениями о твоем отце, чтобы принудить тебя служить ему, или расскажешь какую-то другую грязную историю, я забуду о ней. Как только ты скажешь мне правду.
Марианна несколько минут с тоской смотрела на графа. Ей так хотелось облегчить душу, поговорить с кем-то. Но не с ним! Даже если ее подозрения относительно его необоснованны, даже если он не имел отношения к аресту отца, он все равно был человеком короля. Он не станет, как бы сильно ни желал ее, укрывать женщину, о которой говорят, что она соучастница покушения на короля.
– Мне нечего сказать, – прошептала Марианна.
Гаррет не спускал с нее глаз, наблюдая, как меняется выражение ее лица. Услышав ответ, он медленно поднес руку к щеке Марианны, но затем опустил ее.
– В таком случае, я надеюсь, время развяжет тебе язык. Иначе мы вместе проведем в молчании длинную зиму.