— Я не расстанусь с ним! Я вообще никуда не собираюсь!
— Только попробуй у меня! — Корд был взбешен не на шутку. — Ошибок отца я не повторю. Я не пущу тебя. Ты останешься со мной.
— Я останусь по собственной воле, — заявила Стейси, — без твоих приказов.
Он сжал ручки коляски с нечеловеческой силой, и на предплечьях явственно обозначились мускулы. Казалось, он вот-вот встанет с кресла и направится к ней широкими шагами.
— Ты моя жена, и останешься здесь. — Он продолжал гнуть свое, не обращая внимания на ее слова. — Я не позволю тебе нарушать клятву, которую мы дали друг другу. Мы обещали быть вместе в болезни и в здравии.
— Тогда мы не слишком осознавали ее суть, — с трудом произнесла Стейси. — Главное — любить и быть рядом в горе, а потом уже и в радости.
Развернувшись, она побежала к дверям. На пороге веранды Стейси едва не столкнулась с темноволосым малышом. Его округлившиеся глаза, как два черных озера, наполнились страданием, когда он переводил взгляд с рассерженного лица Корда на побледневшую мать.
В воздухе повисла тягостная тишина. Обнаружив, что Джош подслушал их ссору, супруги, не сговариваясь, сделали вид, что ничего особенного не случилось. Стейси опомнилась первой и потянулась к сыну, но Джош стремительно отступил, явно собираясь удрать.
— Джош! — властно окликнул Корд. Малыш испуганно взглянул на него. Корд заговорил снова, уже спокойно и без требовательности, не позволяя себе ни одной сердитой нотки.
— Подойди ко мне. У нас все в порядке. Джош заколебался и исподлобья посмотрел на Стейси.
— Все хорошо, — подтвердила она вслед за мужем и протянула мальчику руку.
Набычившись, он нехотя поплелся к матери. Блестящая густая челка закрывала лоб, но встревоженные глаза внимательно наблюдали за родителями из-под черных кудрей.
Когда сын неуверенно остановился перед ней, никак не реагируя на жест примирения, Стейси почувствовала, как жгучая боль пронзила ей сердце. Опустившись на колени, она положила трясущиеся руки на худенькие плечики. Мальчик напрягся, невольно противясь ее прикосновению.
— Джош, ничего страшного не произошло, — заверила Стейси, едва владея собой. — Мы просто немного поспорили. Ты ведь и раньше слышал, как мама с папой спорят.
— Вы кричали друг на друга, — насупился он и слегка оттопырил нижнюю губу, всем своим видом показывая: уж он-то понял, что это гораздо серьезнее, чем просто размолвка.
Стейси обернулась к Корду — он был мрачнее тучи. Крепко сжатый рот вытянулся в ниточку, и руки, сцепленные замком с неистовой силой, упали на колени.
— Я огорчила т-т-твоего папу, — заикаясь, промолвила Стейси, стараясь доходчиво объяснить сыну неприглядную сцену.