Пока Джессика следила, как граф ковыляет к двери, она впервые с момента бегства из церкви ощутила холодок тревоги. Мэттью всегда хотел се и не скрывал этого. Вчера вечером он, как видно, напился до потери сознания и поэтому положил конец венчанию. Но теперь, когда Джессика оказалась полностью в его власти, что он собирается делать?
Пока Мэттью не вернулся, девушка нервно кусала губы, но без протеста вышла из кареты и последовала за ним к двери постоялого двора. Когда они поднимались в снятую комнату, посетители показывали на них пальцами и хихикали. Да и было па что поглазеть: он — вдребезги пьяный и кое-как одетый, она — в рваном подвенечном платье, с растрепанными волосами.
Джессика не чаяла, как добраться до тихой гавани. По крайней мере, думала девушка, в комнате можно будет отдохнуть от разинутых ртов и вытаращенных глаз. Но когда Мэттью запер дверь и повернулся к ней, то почувствовала болезненное стеснение в груди. Это был страх.
— Что ж, ты привез меня сюда, — сказала она, стараясь «сохранить хладнокровие. — Что же дальше?
— А дальше то, что я хотел сделать с того самого дня, когда ты свалилась в грязную лужу к моим ногам, — почти связно ответил капитан, поглядывая на нее все с тем же хитрым видом.
Он подошел ближе, пахнув на нее смешанным запахом джина и сигарного дыма. Глаза его горели.
Мэттью пришел за ней и тем самым спас от ненужного, неправильного брака с герцогом. Сделай он это в трезвом виде, Джессика не задумываясь отдалась бы ему. Она не скрывала от себя, что хочет этого, что именно об этом так долго мечтала. Однако когда руки графа сомкнулись вокруг нее в неуклюжем объятии, девушка нащупала и сжала ручку пустого фарфорового графина, стоявшего на столике. Когда Ситон привлек ее к себе и впился в губы жадным, грубым поцелуем, девушка занесла кувшин над растрепанной рыжевато-русой головой и приготовилась опустить. Рука ее при этом чуть дрожала.
Но потом поцелуй стал ласковым, и Джессика заколебалась. Губы у Мэттью были мягкими и казались сладкими на вкус, они будили ощущения, заглушавшие голос рассудка. «Боже мой, — думала Джессика, — ведь я люблю его! Я не могу причинить ему боль! Он пришел и спас меня, не важно по какой причине, и я благодарна ему за это. Я просто не смогу…»
Именно в этот момент Мэттью опрокинул Джессику на постель, сумев при этом ловко раздвинуть ей ноги коленом. Он так тяжело рухнул сверху, что у нее захватило дух. Кувшин, однако, девушка из руки не выпустила. Мэттью был невероятно тяжел, ее под ним буквально расплющило. Мышцы на его груди так вздымались от глубокого дыхания, что казалось, это давит кузнечный пресс. На шее, куда он прижимался лицом, девушка чувствовала частые поцелуи, рука успела найти и больно сжать грудь, нащупывая сосок.