Чуть выпуклые глаза Аполло подернулись печальной дымкой.
– Он так любил разговаривать, так заразительно смеялся. Прошло достаточно много времени, пока нашим тюремщикам удалось заставить его замолчать.
У Люси слезы подступили к глазам от горячего сочувствия.
– Наверное, он замыслил удивительный способ побега. Что-нибудь невероятно смелое и необыкновенное. С использованием землетрясения или, скажем, в момент трубного гласа ангелов с поднебесья, – чтобы скрыть свое состояние, пошутила Люси.
– Нет-нет, мисси. – Аполло покачал головой. – Наше спасение произошло без помощи божественного вмешательства.
Он загадочно улыбнулся и прикрыл глаза. Люси поняла, что бесполезно расспрашивать его об этом.
Она задумчиво смотрела на открытое лицо Аполло. Легко было догадаться, почему эти два столь разных человека объединились, оказавшись в плену. Но все же это не объясняло, почему здоровенный африканец со своими миролюбивыми взглядами и необычным увлечением французской философией служил на пиратском корабле.
– На свете, вероятно, не так много мест для человека… – Она запнулась, смущенная своей бестактностью, и поправилась: – Вашей образованности. Видимо, у вас не оставалось иного выхода, как присоединиться к мистеру Клермонту.
Аполло озадаченно нахмурил лоб.
– Но он мой капитан, – просто сказал он. – Я повсюду следую за ним.
Его широкое лицо осветилось такой искренней любовью и преданностью, что у Люси в горле встал комок. Она так и не смогла спросить его, чем вызваны его чувства к Морису.
* * *
Потом Люси не раз принималась ругать себя за то, что не остановила вовремя рассказ Аполло. Чего она опасалась, то и произошло.
Ее больше не занимали романы Дефо. Перед ее мысленным взором вставал образ Мориса, прикованного к сырой каменной стене. Его солнечная улыбка, постепенно гаснущая во мраке заточения. Его ясные насмешливые глаза, затуманившиеся безнадежностью и отчаянием. И хотя капитан по-прежнему не появлялся в каюте, незримо он постоянно присутствовал в ее мыслях и снах.
Однажды он приснился ей с неуловимым, все меняющимся выражением лица, то радостным, то грозным. Она проснулась и ощутила, что ее щеки залиты слезами.
Остаток ночи Люси провела, беспокойно ворочаясь с боку на бок, так и не сомкнув глаз до утра. В ней крепло решение сбежать, потому что больше она была не в силах скрывать свои чувства под маской оскорбленной гордости.
Когда наутро, вся разбитая от бессонной ночи, Люси подошла к иллюминатору, вдали, на самом горизонте, она разглядела узенькую полоску земли.
Невинно улыбаясь, с притворной застенчивостью спрятав руки за спину, Люси стояла у гардероба и приветливо улыбалась вошедшему рулевому.