Но то, что последовало дальше, было куда хуже, чем он предполагал. Двумя часами позже Морису уже с трудом удавалось сохранять невозмутимое выражение лица. Голос адмирала гремел от праведного гнева, когда он обличал в Клермонте подлого негодяя, стремящегося удовлетворить свою ненасытную алчность, которая и подсказала ему коварный план обмана адмирала королевского флота. Оказывается, все его низменные поступки были вызваны патологической ненавистью к флоту и Короне.
Настроение зала начало колебаться. Присяжные время от времени бросали в сторону обвиняемого осуждающие взгляды.
– Легко их повернуть, верно? – пробормотал Кевин.
В первый раз Морис почувствовал в голосе брата растерянность и страх. В своей бродяжнической, полной опасных превратностей жизни Морис больше всего боялся, что однажды Кевину доведется увидеть своего старшего брата болтающимся на виселице в отвратительных конвульсиях.
Морис с нарочитой беззаботностью сказал:
– Только не говори, что я не предупреждал тебя. К тому моменту, когда он закончит свою яркую речь, они будут готовы собственноручно меня линчевать.
Все это время Люси сидела совершенно неподвижно, ни разу не взглянув на Мориса. Кевин подтолкнул брата, снова неотрывно смотрящего в ее сторону.
Наконец адмирал закончил свое выступление, в заключение эффектно возвысив голос, требуя правосудия. Величественно поклонившись судьям, он направился к своему месту, гордо подняв седую голову и преувеличенно тяжело опираясь на трость. Весь его облик вполне мог послужить выразительной иллюстрацией к завтрашним отчетам репортеров из зала суда о неподкупной позиции настоящего гражданина своей родины. Морис воздал должное артистическим способностям этого отъявленного негодяя. Но когда он перевел взгляд на Люси и увидел, как она наградила адмирала теплой улыбкой, чувство юмора внезапно покинуло Клермонта.
Наступила пауза, во время которой судья – еще один великий артист, участвующий в сцене суда над закоренелым преступником, – устроил целое представление. С громким шелестом он перебирал кипу бумаг на своем столе, по временам чуть не протыкая их своим острым носом. Наконец он обвел притихший зал пронзительным взглядом и гнусаво возвестил:
– Вызываю свидетеля обвинения мисс Люсинду Сноу.
Свидетель обвинения?! До глубины души пораженный предательством Люси, Морис резко откинулся на спинку скамьи. Господи, лучше бы его повесили без суда и следствия, чем слышать это!
Кевин крепко сжал его плечо.
– Мои комплименты. – Видя всю меру отчаяния брата, сам совершенно растерянный, он старался шутить. – Не каждому удается вызвать к себе такую ненависть женщины.