Но когда на рассвете Люси, как прежде, выбиралась из постели и подходила к окну, она видела внизу только старый дуб, сиротливо протягивающий к ней свои обнаженные ветви.
Люси не ожидала, что отчужденность Мориса так угнетающе подействует на нее. Только теперь она поняла, как ей не хватает его насмешливых взглядов и язвительных замечаний. Еще недавно он вызывал ее негодование, когда, слушая высокопарные излияния адмирала, выразительно закатывал глаза или преувеличенно часто зевал, бросая на нее заговорщицкие взгляды. Сейчас она все простила бы ему, лишь бы снова увидеть дружеское подмигивание его смешливых глаз, ставших теперь строгими и непроницаемыми.
Огорченная девушка нервно теребила перчатки. Отступничество Клермонта снова вынуждало ее играть роль надменной хозяйки, но все ее существо восставало против этого.
Карета внезапно остановилась. Очнувшись от грустных размышлений, Люси посмотрела в окно, и ее поразил вид Катерин-стрит, заполненной суетливой шумной толпой и забитой экипажами. Она нетерпеливо постучала в окошко сложенным веером. В ответ появилось озабоченное лицо Фенстера.
– Извините, мисс. На перекрестке опять затор. Придется подождать, пока он рассосется.
Люси решительно натянула перчатки и взяла ридикюль.
– Сильвия никогда не простит мне, если я опоздаю. Здесь всего несколько кварталов. Мы легко дойдем пешком.
Клермонт нехотя обернулся:
– Вряд ли это благоразумно, мисс Сноу, лучше немного подождать.
Сделав вид, что она его не слышит, она позвала лакея:
– Джон! Пожалуйста, помогите мне выйти.
Вместо лакея дверцу кареты рывком открыл Клермонт. Сердитая складка у его рта только вызвала у Люси запретное желание провести пальцем по его губам, смягчая их напряженность.
– И все же я не рекомендовал бы вам эту прогулку, – хмуро сказал он. – Мне будет очень трудно защищать вас в этой толчее.
– Не скромничайте, мистер Клермонт, – небрежно ответила Люси. – Я совершенно уверена в вашей силе и храбрости.
Он упрямо застыл на месте, не делая ни малейшей попытки помочь ей. Так что, вылезая из экипажа, ей пришлось буквально протиснуться мимо него. От мимолетного прикосновения к его телу у нее тоскливо сжалось сердце. Не обращая внимания на порывистый ветер, с силой набросившийся на ее пелерину, Люси устремилась вперед, и Морису ничего не оставалось, как поспешить ей вслед. Он боялся потерять ее из виду на этой людной улице, где свет уличных фонарей едва пробивался сквозь туманную мглу.
Они миновали один квартал. Здесь Люси словно нечаянно уронила свой веер и робко попросила: