Со странным спокойствием Пруденс подняла крышку своей шкатулки вишневого дерева. Она провела пальцем вдоль шва атласной обивки, и фальшивое дно легко поднялось. Кожаный мешочек и тонкий стержень лежали завернутые в бархат с тех пор, когда отец вручил их ей. Он называл это гарантией на будущее.
Ее пальцы быстро и точно совершали привычные действия, и девушка почувствовала себя так, словно наблюдает за собой со стороны. Она наклонила мешочек, наполняя ствол пистолета порохом, не рассыпав при этом ни грамма, протолкнула пулю тонким золотым шомполом. Заряженное оружие тяжело легло на ее ладонь.
Не в силах больше выносить назойливое тиканье часов в нависшей тишине, Пруденс набросила халат, отомкнула дверь и вышла в коридор. Она сошла вниз по лестнице и прошла через бальный зал. Свечи были погашены, и длинная комната утопала в лунном свете. Разбитый бокал для шампанского лежал в янтарной лужице.
С каждым шагом мрачный гнев нарастал в ней. Хотела бы она услышать, как утром речистый жених Триции будет объяснять, почему ее мертвая племянница плавает, словно Офелия, в пруду для рыбок.
Пруденс остановилась и смахнула злую слезу. Почему она должна убивать себя? Она должна убить Себастьяна.
Девушка в волнении кружила по залу. Высокое трюмо между двумя окнами отражало образ испуганной, вздрагивающей Медеи среди холодных, бесстрастных мраморных богов.
«Бог дал тебе мозги, дитя. Используй их».
Папа, именно папа почувствовал безрассудные страсти, таящиеся под ее внешним спокойствием; именно папа требовал контроля над собой, уверяя, что она сможет найти выход из любой ситуации. Но ее мозгу не под силу была эта горькая утрата, эта невыносимая тоска по чему-то прекрасному, чего она никогда не будет иметь. Пруденс разглядывала оружие в своей руке, зная, что не сможет им воспользоваться.
Но и остаться в «Липовой аллее» девушка не могла. Она не собиралась наблюдать, как Себастьян превращает их жизнь в прах. Она не помощница ему в этом. Она пойдет наверх, упакует сундук и с ближайшей каретой уедет в Лондон.
Принятое решение не успокоило Пруденс. Ей все еще хотелось ударить по чему-нибудь, закричать, нашуметь. Девушка распахнула двери на террасу. Алая маскарадная маска перекатывалась по каменным плитам, подхваченная ветром.
Голос раздался из темноты, его резкий тон несколько смягчился сочувствием.
— Где же ваш очаровательный костюм, Пруденс? Или вы почувствовали необходимость вернуть его истинному владельцу?
Девушка медленно повернулась, вглядываясь в пустоту зала. Мужская рука осторожно взяла пистолет Себастьяна из ее безвольных пальцев.