Пруденс опустилась на колени в мерцающий круг света, дрожа от охватившего ее возбуждения.
Себастьян снял с себя бриджи и предстал перед ней обнаженным. Скачущие языки пламени окрасили его кожу в бронзовый цвет. Она никогда еще не видела его таким смущенным. Здесь, среди руин своего детства, он сбросил с себя все маски, в плену которых провел большую часть своей жизни. И сейчас Себастьян не был ни разбойником, ни джентльменом, ни шотландцем. Он был просто мужчиной, могущественным и, в то же время, ранимым в своем чувстве к ней. И сегодня он был ЕЁ мужчиной.
Себастьян опустился на нее своим телом, и Пруденс потянулась к нему, упиваясь им, страстно желая открыться навстречу ему и впустить его глубоко в себя. Ее пальцы пробежали по его восставшей плоти, восхищаясь силой желания.
Себастьян не мог устоять против ее пылкого призыва. Вся его решимость любить ее медленно, сначала доставить наслаждение ей и только потом утолить свою страсть, растаяла, когда ее гладкие бедра раздвинулись одним чувственным, соблазнительным движением, приглашая разгадать скрытые тайны ее женского естества.
Себастьян поднял вверх ее рубашку дрожащими руками и коснулся живота.
— Ты такая восхитительная.
Его чуткие пальцы пробежали по ее телу и остановились там, где под тонкой тканью поднималась упругая грудь, увенчанная бутончиками розовой сборчатой плоти.
Себастьян толчком вошел в нее, заполняя ее зовущие глубины жаром своего неистового желания. Его страсть к этой женщине можно было сравнить с безудержной, не ведающей контроля стихией, мечущей громы и молнии.
Сегодня Пруденс управляла бурей, освобожденная от стыда и страха за будущее. Она вбирала в себя пламенную энергию этой бури, не пытаясь укротить ее порывы. Ее бедра двигались в едином ритме с ним, допуская его глубоко в самый таинственный, самый сокровенный уголок своего тела. Она впервые открыла для себя удивительное чудо чувствовать его внутри себя.
Пруденс обняла руками спину Себастьяна, наслаждаясь ощущением его взбугрившихся мускулов, напряжением тела, углубляющимися и ускоряющимися толчками. Ее стоны слились с его восторженными хриплыми выкриками.
Себастьян почувствовал, как наслаждение его возрастает, достигая неведомых вершин удивительно быстро. Он обещал доверившейся ему женщине любовь без нежелательных для нее последствий, но его страсть к ней была так огромна, что уже не было сил остановиться. Настойчивый внутренний голос побуждал его остаться глубоко внутри ее лона, выплеснуть в него семя и навсегда привязать к себе своим ребенком. Но ребенок не удержал его мать от рокового шага в небытие. Солнце ласкало округлость ее живота, когда она шагнула из окна и исчезла из его жизни навсегда. И Себастьян не хотел, чтобы его любовь к Пруденс была омрачена чувством вины перед ней за свое безрассудство. За миг до логического завершения акта он оттолкнулся от нее. Она протянула к нему руки, и он упал рядом, зарывшись лицом в ароматные пряди волос.