— Так вот кем ты считаешь меня? — спросил он. — Проигранным делом?
Его взгляд, изучая лицо девушки, задержался на губах. Ее улыбка сникла.
— Кто вы, милорд, меня не касается, — холодно ответила Пруденс.
Она отвернулась и, запахнув полы халата своими дрожащими руками, начала подниматься по лестнице. Себастьян поймал ее руку, и она почувствовала что-то сродни отчаянию в этом его жесте.
— Я никогда не думал, что найду тебя среди обитателей такой усадьбы, как «Липовая аллея».
Пруденс нашла в себе силы взглянуть на него.
— Вы сожалеете?
— Сожаление не то слово, девушка. Я никогда больше не хотел встречаться с тобой.
Пруденс мягко высвободилась. Она была уже в безопасном убежище своей комнаты, когда почувствовала, что ее лицо мокро от слез.
Себастьян поднялся на рассвете, чтобы побродить по спящему дому. Гулкая тишина длинных коридоров раздражала его, и он вышел в парк. Через несколько недель этот парк будет принадлежать ему.
Капли росы жемчужинами блестели в траве. Он присел на мраморную скамейку и стал наблюдать, как небо постепенно светлело, превращаясь из серого в розовато-голубое.
Тонкая ионическая колонна устремлялась ввысь с вымощенного плитами тротуара. Эта колонна уходила в никуда и поддерживала ничто. Она была изъяном в сторогой и величественной красоте старого парка, красивой, но бесполезной. Такой же, как и хозяйка «Липовой аллеи».
Когда они познакомились в Лондоне несколько месяцев назад, Триция показалась ему идеальной партией: веселая, полная энтузиазма в постели, богатая вдова и титулованная особа. Себастьян со стороны долго присматривался и тщательно изучал ее, стремясь как можно лучше узнать все слабые и сильные черты ее характера. Он знал, что любой джентльмен почтил бы за честь иметь такую женщину своей любовницей.
Но Себастьян не был джентльменом ни по рождению, ни по воспитанию. Он понимал, что это лишь вопрос времени, и когда-нибудь он обернется на шумной лондонской вечеринке и окажется лицом к лицу с Киллианом Мак-Кеем. И тогда все общество узнает, кто он есть на самом деле — обыкновенный вор и ублюдок. Чтобы освободиться от д'Артана и устроить свое будущее в обществе, которое могло по праву презирать его, ему нужна была не любовница, а жена.
Себастьян поднялся. Безмятежность парка не могла успокоить его смятенного сердца и уменьшить тревогу.
На каждом повороте тротуара стояли железные решетки, по которым вились усыпанные бархатистыми цветами кусты жимолости. Проходя мимо, Себастьян сорвал цветок и развернул нежный бутон. Его язык погрузился внутрь и поймал золотистую росинку нектара, собравшуюся на хрупком пестике.