Пруденс повернула к вошедшим свою растрепанную голову, глядя на них расширенными от ужаса глазами. Несколько прядей выбились из косы. Она открыла рот, но не смогла произнести ни звука. Сдержанное признание Себастьяна все еще звучало у нее в голове: «Я — человек, который сожалеет, что не овладел тобой в ту ночь в хижине арендатора. Человек, который жалеет, что не сделал тебе ребенка…» Пруденс прикрыла руками живот. Ну почему она не принадлежит к тому типу девушек, которые запросто падают в обморок?
Это показалось ей невозможным, но когда она перепуганно смотрела на тетю и старика Фиша, вытаращенные глаза дворецкого буквально полезли на лоб. Еще каких-нибудь полдюйма, и они, наверняка, выскочили бы и покатились по сену. Пруденс слишком поздно поняла причину его шокового состояния.
Джейми спрыгнул с лестницы, приземлившись рядом с девушкой.
— Куда же ты ушла, детка? Забава только начинается. Он положил свою жилистую руку ей на плечи. Старик Фиш сдавленно охнул. Джейми вскинул голову, словно только что заметил их.
— Ай-ай-ай, киска, как не стыдно. Ты не сказала мне, что у нас гости.
Его медная шевелюра была всклокочена, из нее торчали запутавшиеся сухие травинки. Грудь была обнажена, первые три пуговицы бриджей расстегнуты.
От унижения и стыда кожа на шее Пруденс покрылась красными пятнами, и она всерьез задумалась над тем, а не упасть ли ей в обморок?
Джейми, покачиваясь, сделал несколько шагов вперед, то и дело поднося графин с виски ко рту. Он окинул нахальным взглядом желтовато-зеленый пеньюар Триции. Женщина застенчиво запахнула его на шее, привлекательно покраснев. Пруденс открыла рот от изумления, настолько пораженная перевоплощением Джейми, что забыла о своем собственном смущении. Уродлив или нет, он излучал сексуальность, почти осязаемую.
Триция не сводила глаз с Джейми. Пруденс ощущала себя невидимой. Девушка гадала, заметил бы кто-нибудь, если бы она сейчас упала на живот и зарылась в сено?
— Ты, надеюсь, понимаешь, — сказала Триция, обретая дар речи, — что я вынуждена буду разговаривать с твоим хозяином об этом небольшом… проступке?
К изумлению Пруденс, Джейми упал на одно колено у ног Триции и поднес ее руку к своим губам.
— Я скверный парень, миледи. Я не получу другого места. Неужели вы скажете милорду, чтобы он оставил меня без гроша умирать с голоду? Мне ужасно жаль.
Пруденс едва не рассмеялась над комичностью этой сцены.
Джейми склонил голову и стал похож на этакого кающегося веснушчатого Люцифера. Она могла бы поклясться, что его язык лизнул руку Триции.