– Прямо здесь. Я отвернусь. – И, повернувшись к Марианне спиной, добавил: – Не волнуйся, тебе ничто не грозит. Я не привык совращать малолетних детей.
Черт бы его подрал! Да он просто невыносим! Клацая зубами от холода, Марианна поспешно скинула мокрые вещи и завернулась в теплое одеяло.
– Готово, – бросила она.
Капитан обернулся и кивнул.
– Отлично.
Собрав ее мокрые одежки, он сначала хорошенько выжал их над тазом, а потом развесил на стульях сушиться.
– Насквозь промокли. При такой погоде сохнуть будут не один день. Сейчас посмотрю, может, найду, во что тебя переодеть.
С этими словами он откинул крышку большого матросского сундука.
Гнев Марианны малость поутих, уступив место любопытству. Интересно, какая там у него в сундуке одежда? Любопытство ее еще больше усилилось, когда капитан вытащил из сундука хлопковое платье с длинными рукавами и стоячим воротником и приподнял его, пытаясь определить длину.
– Этого-то я и боялся, – задумчиво проговорил он. – Слишком длинное. Ты умеешь шить, детка?
Марианна еще туже запахнула на себе одеяло.
– Конечно, умею.
– Тогда подшей подол. – И капитан бросил ей платье. – Нитки и иголки лежат у меня в конторке.
Марианна протянула руку за платьем, выпустив конец одеяла, и оно уже готово было свалиться на пол, открыв капитану все ее прелести, но в последнюю секунду Марианна успела его подхватить. Платье упало на пол.
Губы Адама тронула легкая улыбка.
– Извини, – проговорил он, и в голосе его прозвучали веселые нотки. – Дай-ка покажу тебе, как нужно закрепить на одеяле узел, чтобы оно не соскакивало.
И он, подойдя к Марианне, принялся своими большими руками переделывать узел по-своему.
Марианна отпрянула и окинула капитана подозрительным взглядом.
– Я сама, – сухо проговорила она.
Совершенно неожиданно для него самого Адам покраснел.
– Как будет угодно. Только я уже говорил тебе, что не имею привычки совращать детей.
«Так я тебе и поверила!» – подумала Марианна.
Уж ей-то не знать, что представляют собой мужчины. Сначала Джуд со своими грубыми домогательствами, потом Филип с изысканными манерами. А в итоге боль и разочарование. Права была мать. Все, что мужчинам нужно от женщины, – это ее тело. Женщина для них – игрушка. Наиграются и выбросят. Ну уж нет, она не позволит ни одному мужчине до себя дотронуться! Никто больше не причинит ей боли. Будь Адам Стрит хоть сама доброта, он не перестает от этого быть мужчиной. И к тому же уж очень подозрительным показался ей взгляд, которым он на нее смотрел. Уж она-то в этом разбирается. Таким взглядом на детей не смотрят.