На ней был легкий белоснежный костюм – копия модели этого года от Шанель, по крайней мере, так утверждала продавщица. Ее портфель добавлял как раз недостающий штрих, придавая чувство уверенности.
– Мы с Пейдж сегодня вечером идем в кино. Хочешь к нам присоединиться? – спросил он, провожая ее до машины и открывая дверцу.
– Спасибо. Но, возможно, мне придется сегодня работать допоздна, – ответила она, залезая в машину.
– Ты так никогда не поймаешь подходящего миллионера, если будешь продолжать работать по вечерам, – подколол он ее, их глаза встретились через две пары очков.
Его голубые глаза заставили ее подумать о голубоглазых, но дальнозорких детях, которые могли бы у них быть.
– Возможно, что я как раз сейчас отправляюсь на встречу с одним из них, – отрезала она и тут же пожалела о своей резкости.
Марк, как всегда милый, закрыл за ней дверцу, подобрав ее юбку так, чтобы не прищемить. Она знала, что будет весь день помнить ощущение его руки, скользнувшей вдоль ее бедра и коснувшейся колена.
Даже несмотря на то, что он, возможно, как раз сейчас поднимается по лестнице, чтобы развлекаться с Пейдж. Черт бы их всех побрал. Особенно Пейдж.
Всего час спустя она подъезжала к «Сити оф Коммерс» во взятой напрокат «тойоте». Стеклоочистители с подогревом едва справлялись с потоками дождя.
Проинструктированная Криглом по поводу ее задания, Сьюзен чувствовала некоторую нервозность, возбуждение и удовольствие одновременно. Как выяснилось, она ехала на встречу с одним из тех подходящих миллионеров, по поводу которого и проехался Марк, хотя шансы на то, чтобы его поймать, были невелики.
Ее целью была фабрика, которая производила из стеклопластика контейнеры для гидропоники, катамараны, виндсерферы, доски для серфинга и прогулочные лодки. Ее клиентом и владельцем фабрики, как выяснилось, был никто иной, как друг Джорджа и Кит, сосед Сьюзен за недавним застольем в их доме, «крыса», который так и не попросил у нее номер телефона и не позвонил. Ей было интересно, как он отреагирует, когда увидит ее. Господи, Лос Анджелес превращался в такой же маленький городишко, как Стоктон.
По словам Кригла, на фабрике Джека Уэллса происходили серьезные волнения. Всего пару месяцев назад рабочие Джека проголосовали за то, чтобы ввести тимстерские профсоюзы, выдвинув претензии по поводу небезопасных условий труда, пристрастного отношения, отсутствия медицинского страхования, низкой оплаты, и теперь администрация вела судорожные переговоры с разгоряченными профсоюзами, а рабочие начали забастовку, потому что администрация и профсоюзы не могли прийти к соглашению.