– Да, я так и сделал, – вздохнул он. – Но этот чертов... простите, наш шериф до вчерашнего вечера отсутствовал, гонялся в горах за бандитами. Вчера, когда он приехал, я наконец поговорил с ним. Сегодня он опять уезжает и вернется только завтра поздно вечером. Я сообщу вам об этом. Вы хотите, чтобы ваших родителей похоронили рядом с Хетти Фостер на кладбище Фловери-Хилл?
– Да, как и подобает приличным людям.
– Э-э... – Он замялся. – Для приличных людей тут есть другое кладбище. А там, где похоронена Хетти... ну, вы понимаете.
– Вы имеете в виду, что она похоронена вместе с... э-э... девицами легкого поведения?
Он печально кивнул.
Серена с минуту подумала, потом решительно проговорила:
– И все-таки пусть их похоронят вместе с тетей. – Она слабо улыбнулась: – Можете считать это капризом, но мне кажется, так будет лучше.
– Я бы не назвал это капризом, дорогая. Просто вы гораздо терпимее большинства наших граждан, и это весьма благородная черта характера, – просиял адвокат. – Я думаю, вы поступаете правильно. – Он помолчал и неожиданно спросил: – Скажите, а что вы решили делать с «Раем»?
Девушка удивилась.
– Я почти не думала об этом. А почему нельзя поступить так, как я предложила в прошлый раз? Это несправедливо?
Он отвернулся и уклончиво проговорил:
– Нет-нет, вполне справедливо, просто... Ладно, поговорим об этом потом.
Два дня спустя Серене стало ясно, почему Спенсер Хард говорил так уклончиво.
Шериф выполнил обещание и привез тела ее родителей. Времени с момента смерти прошло много, и похоронить их требовалось немедленно. На этой печальной церемонии, кроме девушки, присутствовали Даррел Квик, Матушка Тэйлор и Спенсер Хард. Серена пыталась найти Кленденнинга, но в городе никто о нем ничего не знал.
Хард возглавлял их маленькую процессию, направляясь к кладбищенским воротам. Но вдруг всеобщее внимание привлекло необычное зрелище.
К воротам подъехала новенькая карета, запряженная четверкой породистых лошадей. Дверцы ее украшал витиеватый герб: на разделенном крестом поле на фоне букв «М.Д.» были изображены четыре лежащих льва.
Серена нагнулась к Харду и прошептала:
– Кто это?
– Это Мадлен, – вздохнув, шепнул ей в ответ адвокат. – Я не хотел говорить об этом. В последнее время она стала невероятно расточительной, сорит деньгами не задумываясь. Хетти предвидела это.
– А этот герб?
– Бог знает. Инициалы... ну да, конечно, ее. У нас в городе по этому поводу уже злословят. «М.Д.» – так обычно подписываются доктора. Так вот шутят, что тех лекарств, которыми она лечит, у настоящих докторов не найдешь. Простите, Серена. Мне очень неудобно, что вы вынуждены наблюдать это, да еще в такой неподходящий момент.